Егор сделал пару глотков кофе, лениво полистал утреннюю газету и решил, раз уж появилась такая возможность, немного почитать. Прошел в кабинет, открыл створки книжного шкафа и прихватил с полки «Сравнительные жизнеописания» Плутарха. Уселся в удобное кресло и углубился в изучение биографии Александра Македонского.

Он с детства любил читать про великих людей, про долгие кровавые войны и стратегии, которые применяли полководцы, чтобы выиграть то или иное сражение. Часто это помогало ему самому уже в более сознательном возрасте выигрывать битву за деньги и власть. И теперь, когда у него было время, он старался не забрасывать чтение и узнавать для себя новые интересные факты.

Александр всегда был ему симпатичен. Читая какое-то время «Жизнеописания», Егор вскоре обнаружил в этом великом полководце знакомые и близкие ему черты характера. Благодаря невероятной целеустремленности и настойчивости Александр смог добиться того, что мало кому удавалось, но несмотря на то, что он был вспыльчив и неистов в битве, к телесным радостям, как оказалось, молодой царь относился равнодушно. Был в них более чем умерен и считал, что способность владеть собой для царя важнее, нежели даже умение побеждать врагов.

– Вот-вот!
– хмыкнул Егор, перелистывая страницу. – Македонский не заморачивался на долгий чувственный трах, как некоторые. И стал в последствии великим царем, потому что привык думать прежде всего головой, а не членом.

Поулыбавшись своим выводам, он продолжил пробегать глазами по тексту, но уже через десять минут вдумчивого чтения понял, что не может сосредоточиться. Строчки расплывались перед глазами, события теряли свою нить и обрывались, отходили на второй план без полного их осмысления.

Плутарх описывал Александра, как красивого, сильного молодого мужчину, чья кожа всегда была чиста, горяча и приятно пахла. Весь он, как утверждал древнегреческий философ, неуловимо благоухал, привлекая тем самым к себе людей, и на волне этих описаний Егор вспомнил, как ласкал его обоняние запах, исходящий от Мастера, как бодрил его в течение сеанса стойкий мужественный ментол, смягченный нежной томной мятой. Сильное жесткое тело Мастера тоже было горячим, как печка, и гладким, как натуральный шелк, намотанный на стальные ножны. Да и неистовым, как в ласках, так и в гневе, тот тоже, оказывается, мог быть, хоть и скрывал свой истинный темперамент за нарочито умелыми бесстрастными действиями. Но жадные спонтанные поцелуи-укусы, спровоцированные насмешками Егора, едва сдерживаемая ярость Мастера, способная мгновенно превратиться в исступленное желание, все это выказывало импульсивную, страстную натуру человека, который оказался с ним в постели.

Мастер был чересчур своенравен для человека, работающего в сфере услуг, где за те немалые деньги, что платил Егор, перед ним обычно просто наизнанку выворачивались, но делали все так, как он хочет. И именно эта своенравность, как ни странно, и привлекала в нем. Крайт тоже умел быть послушным, но почти всегда проявлял свой беспокойный нрав. Шел наперекор чисто из упрямства и, даже принудительно прогнувшись под Егора в постели, продолжал перечить ему во всем остальном. Уступал временно, но никогда не сдавал своих позиций полностью и именно этим он когда-то так надолго зацепил его. С покорными слабовольными любовниками Егору было неинтересно. С льстивыми услужливыми друзьями и партнерами - скучно. Нет, определено у них у всех была общая школа - что у Максима, что у Крайта, что у таинственного Антонио.

«И вот я снова возвращаюсь мыслями к Клубу, - с тихой досадой подумал Егор. – Даже почитать спокойно не могу, чтобы не вспомнить про этих троих».

Он посмотрел на часы. До вечера и, следовательно, до следующего сеанса оставалось не так уж много времени. То легкое и сладкое, как воздушное суфле, предвкушение, что затаилось в груди еще вчера после звонка Максиму, уже давно пробудилось ото сна и пока что нежно, с ленцой перебирало мягкими кошачьими лапами тонкие душевные струны. Но по тому, как все энергичнее и громче становилась его мелодия, можно было догадаться, что оно - предвкушение - нацелилось в ближайшие часы радостно вцепиться когтями в егорово сердце, и нужно было приложить некоторое усилие, чтобы с каждой проходящей минутой удерживать его подальше от вожделенной добычи.

– Интересно, что он придумает на это раз, - проронил Егор в тишину кабинета. – Надеюсь, что это не Максим ему идеи подсказывает. А то с него станется - нашептывать Мастеру на ухо, как лучше вывести меня из себя… Хотя перья и розы… Это вроде бы не в его стиле. А вот свечи – верю! На это Максим вполне способен.

Егор в задумчивости облизнул губы и тут же тряхнул головой, надевая на обнаглевшее предвкушение жесткий ошейник. Заставил себя на время забыть о предстоящем сеансе и, вернувшись к книге, снова погрузился в поток исторических фактов. Спешка и волнение были совершенно ни к чему. Ведь если бы Егор позволил себе поддаться им хоть раз, он не был бы тем, кем стал.

Но даже в этот единственный за несколько недель выходной спокойно отдохнуть Егору так толком и не удалось. Ближе к обеду ему позвонили и сообщили, что представитель «Норд коммуникейшн» - той австрийской компании, с которой Егор хотел заключить взаимовыгодный контракт - прилетел чуть раньше оговоренного срока и, чтобы не тратить времени даром, предложил встретиться для знакомства и предварительного обсуждения контракта через четыре часа в офисе «Соланс инкорпорейтед», куда он обещал приехать, как только заселится в отель.