Часто я ловлю себя также на том, что высматриваю

её лицо в уличной толпе; я знаю, невозможно встретить

её здесь, но удержаться не могу, это сильнее меня.

Вишневский, “Повторение судьбы”

Дни пролетали один за другим. Становилось невыносимо скучно жить. Дом, где меня никто не слушал, школа, где я была безмолвной тенью, курсы, где все напоминало о «ком-то», и снова дом. Я, признаться, в те февральские дни окончательно забыла, как надо жить. Вокруг было очень тихо, сердце привыкло биться размеренно, едва слышно, руки уже не хватались в порыве за кого-то, и губы стали просто губами.

– Ты куда сегодня после курсов? – Вадим обернулся ко мне.

Мы с некоторых пор стали сидеть за самой последней партой, на самом последнем ряду. Так у моего друга было больше возможностей перемолвиться словом с этой тихой девочкой. Ася, по-прежнему, большую часть времени была от нас закрыта, но бывало… буквально на одну долю секунды, я могла заметить в ее лице что-то такое, что-то особенное и очень теплое, что-то яркое и попросту незабываемое. Вероятно, в ней это когда-то увидел и Вадим, теперь вот мучается.

– Я должна буду зайти к подруге, - ответила я, набирая Лине сообщение.

– Подруга из школы? – спросил Вадим, развернувшись ко мне в пол-оборота. Большая часть его тела была обращена по-прежнему к Асе.

– Да, то есть… Уже нет, она перевелась в другую школу недавно.

– Так ты в школе учишься? – Ася выглянула из-за широких плеч Вадима и тепло улыбнулась мне. Краем глаза я заметила, как в ту же секунду смутился Вадим, чувствуя девушку у себя прямо за спиной.

– Да, дурацкий десятый класс, - я показательно закатила глаза вслед своим словам, - а ты? Тебе ведь семнадцать?

– Я? Честно говоря, я ее уже закончила.

– Когда ты успела? – мои глаза невольно округлились. Эта маленькая девочка, что была ненамного старше меня, каким-то образом уже успела получить среднее образование.

– Я закончила два года за три месяца, - Ася счастливо улыбнулась.

– Такое возможно? То есть, как ты успела?

– Да, это не так уж сложно на самом деле. Просто перевелась в вечернюю школу и, немного постаравшись, получила аттестат.

– Софи, представляешь? Ася тоже в этот год ничем не занималась, оставила его свободным. Прям как я! – Вадим радостно жестикулировал своим словам, довольный тем, что они хотя бы в чем-то схожи.

– Вадим, это уже второй твой свободный год, - выгнув бровь, напомнила я.

– Я искал себя.

– Я тоже в какой-то мере искала себя, - тихонько сказала Ася.
– Это ведь очень важно, себя в этой жизни найти. Мы все следуем по цепочке школа-университет-работа, а ведь никто даже и не задумывался, что есть другой путь. Что он, быть может, ведет к лучшей жизни, нежели дорога, привитая нам с ранних лет.

Вадим ошарашено обернулся в сторону девушки, но, как и я, не нашел нужных слов. Мы так редко слышали ее собственные мысли, что теперь даже и не знали, как на них реагировать. Она, быть может, поэтому всегда молчала… Потому что люди не понимают ее мысли, а если и понимают, то словами выразить не могут. Сейчас уже, вспоминая ее, я могу сказать, что она всегда очень точно говорила о том, что ее тревожило и беспокоило.

Все оставшиеся два часа преподаватели вели у нас «Просмотр». Я с ужасом слушала, как грозно отзывался один пожилой фотограф, который обыкновенно вел у нас практические занятия, обо всех работах Вадима. «Слишком много людей и слишком мало мира вокруг» - да, была такая у него привычка, нравились ему выражения лиц окружающей его толпы.

Что же говорили о моих работах? Несколько учителей подолгу передавали друг-другу мои снимки, чесали бороды и подбородки, сконфуженно приподнимали брови, а потом заявляли мне, что с технической точки зрения все не так плохо, даже хорошо для новичка, но сами фото… Сами фото были никакими. «Пустые, серые».

***

Мама Лины выглядела уже чуть лучше, она позволила мне пройти в квартиру, и я, недолго думая, направилась в сторону комнаты Лины. Дверь была приоткрыта, и я увидела то, чего совсем не ожидала. Хрупкая девушка была в объятиях своего учителя. Они сидели на кровати, и, ничего не говоря, прижимались друг к другу. Я попятилась назад, в сердце неприятно кольнуло, будто я уже видела что-то такое, будто и со мной это происходило.

– Софи, пройдем пока на кухню? – мама Лины коснулась моего плеча, и я молча проследовала за ней по коридору, оставляя позади сцену, которая предназначалась не для меня.

В маленькой кухне было уже темно, ее освещал приятный светильник на потолке. На столе стояла небольшая корзинка с фруктами – то, что мне всегда так нравилось в доме Лины. Казалось, будто тут всегда все живет. Уютно, тихо, приятно. Это было одно из тех мест, которое невольно воспринималось, как собственный дом.

– Чай будешь? – спросила тетя Лена – так обычно я ее называла.

– Да, пожалуйста, - ответила я, и женщина нажала на кнопку чайника.

– Думаю, они уже скоро освободятся, он здесь уже чуть больше часа. Знаешь, Софи, я ведь не дура. Все понимаю. Она так на него смотрит. Я ее такой уже давно не видела. При нем Лина расцвела за несколько минут. Ты понимаешь, он ей позвонил, сказал, что придет и она тут же ринулась в ванную, вышла с прической и макияжем, - тетя Лена тяжело вздохнула.
– Кто бы мог подумать? Ни семья, ни подруги не смогли помочь ей так, как это сделал он.