Оглянувшись, Марьям увидела мальчишку, очень похожего на нее. Мальчишка растеряно, сквозь нее смотрел в серое озеро. Почувствовав жуткий холод со стороны серой бездны, она обернулась к озеру и увидела себя со спины, а когда вновь взглянула на теплое небо, то перед ней возник тот же образ растерянного мальчишки. Она поняла, что он является ее половинкой. В смятении Марьям начала погружаться в леденящую бездну. Голоса бабочек, вторивших «перышко, перышко», исчезли. Отчетливо проявилось звездное небо, в котором величественно следовали планеты, распевая: «Кришна, Кришна!» Слово показалось ей знакомым. Пролетая мимо звезд, она пыталась в окружающем ее звездном небе разглядеть свою половинку, но все попытки оказались тщетны и грусть охватила ее. Пока Марьям пыталась разобраться с новым ей чувством, все вокруг погрузилось во тьму. От испуга она проснулась. Рядом стоял Заид. Нежность, с которой он смотрел на нее, развеяла страх. Марьям забралась к нему на руки и тихо прошептала: «Я перышко!» Заид поцеловал ее в лоб и, обняв девочку своими сильными руками, вышел с ней в комнату, где Хадиджа готовила для нее новое платье, своей яркостью затмившее воспоминания о сне.

— Шейх Хасан прибыл из Египта и приглашает тебя в гости, — сказала ей мать. Заид вышел из комнаты, и Марьям принялась собираться.

— Иди поприветствуй дорогого мне гостя, — обратился Хасан к бегущей в его объятия радости. — Мой гость — итальянец, — нежно шепнул ей на ушко шейх. Марьям на чистом итальянском поприветствовала отца Франческо.

— Она просто ангел, спустившийся с небес, — сказал тот, вспомнив Виктора, слезно упрашивавшего взять его с собой.

Я

Возвращение

Кольцо

Получая удовольствие от того, что я наконец могу забыть о своих проблемах — пусть и небольших, но требующих для своего разрешения определенных усилий, — я шел по аллее набережного парка. Воздух был напоен запахом хвои, дышалось легко. Я все глубже и глубже вдыхал аромат сезона.

Неожиданно что-то новое, пьянящее нарушило гармонию в природе. За выстроившимися в ряд елями мелькнула едва заметная тень. Запах завораживал меня, заставлял следовать за собой. Интуитивно я направился за исчезнувшей тенью и поравнялся с человеком, лицо которого показалось мне невероятно знакомым. Образ незнакомца словно вихрь ворвался в мозг, который тут же начал судорожно перебирать фрагменты памяти, чтобы понять, кто стоял передо мной в тот момент. Поравнявшись, мы шли настолько близко друг к другу, что можно было предположить, будто мы два друга, занятые приятной беседой.

— Может быть, присядем? — предложил человек-загадка, жестом указав на скамейку, что пряталась в гуще туи. Мое внимание привлекло кольцо на безымянном пальце его левой руки, надетое поверх черной перчатки. Покоренный любопытством, я принял его предложение. Моим вниманием завладел перстень, но незнакомца это нисколько не смущало. Напротив, он будто нарочно держал руку полусогнутой, давая мне возможность удовлетворить свое любопытство.

— Виктор, — представился мужчина.

— Артур, — назвал я свое имя в ответ. Виктор смотрел на меня пронизывающим взглядом. Мне показалось, что он говорит с кем-то внутри меня на непонятном мне языке. Чтобы точнее описать это чувство, сравню его с изменой любимой. Будто кто-то стоял за моей спиной и шептал мне на ухо: «Против тебя готовится заговор».

— Простите, мне показалось, будто вы говорите со мной, но я вас не понимаю.

Губы Виктора сложились в улыбку, которая сделала его облик еще более загадочным, но мне от этого стало не по себе. Виктор снял кольцо и протянул его мне со словами: «Оно по праву принадлежит тебе».

— Что вы?! — возразил было я, но тут же понял, что он говорит не со мной. Подавляя внутреннее желание взять перстень, я снова возразил ему: — Я не могу его принять.

Виктор был немногословен. Положив перстень передо мной, он встал и двинулся по направлению к аллее. Немного замешкавшись от растерянности, я последовал за ним, но его и след простыл. Я подумал было, что во всем виноваты грибы, но, когда я вернулся к лавочке, то обнаружил что перстень лежит там, где его оставил Виктор. Возможно, здесь есть какой-то подвох? Не решившись взять кольцо, я отправился домой. Всю дорогу до дома меня сопровождало чувство неудовлетворенного любопытства.

Время шло быстро. Мысль о Викторе не давала мне покоя. Уже стемнело, но какое-то неведомое мне ранее чувство укоряло меня из-за того, что я не взял кольцо. Поддавшись внутреннему порыву, я отправился в парк и, когда был уже на месте, к своему изумлению, обнаружил, что перстень все еще лежит там, где его оставил загадочный незнакомец. Поглощенный переживаниями, я присел. Словно со стороны наблюдая за своими действиями, я взял кольцо и надел его на безымянный палец, как он прежде сидел на пальце Виктора. В тот же момент я услышал пронизывающий свист в небе. Подняв голову, я успел различить только что-то похожее на огненный шар размером с кулак, затем что-то со скоростью молнии ударило меня в грудь. В глазах потемнело, ноги подкосились.

Жадно глотая воздух, который врывался в мои легкие, как сквозняк — в открытые двери, я лежал на траве, в густых зарослях туи, скрывавшей меня от постороннего взгляда. Пытаясь собраться с мыслями, я смотрел сквозь склонившуюся надо мной зелень на ослепляющее солнце. Решение было принято. Надо встать. Первая попытка не удалась. Собрав силы, я перевернулся на живот, встал на колени, затем — на ноги. Голова закружилась. Солнце вновь слепило меня сквозь склонившуюся надо мной зелень. Повернув голову на бок, я принялся рассматривать насекомых. Божья коровка ползла по стеблю травы, а муравьи волокли лежащую на спине стрекозу. Она была еще живой и медленно шевелила своими лапками, пытаясь принять положение, выгодное для своего спасения, но ей мешали крылья. Собрав последние силы, я встал на ноги. Словно пьяный, покачиваясь из стороны в сторону, я отправился прочь от этого места, и, лишь осознав, что нахожусь дома, свалился, потеряв сознание.

Говинда

Начало пути

Похищение

После отъезда отца Франческо в Каир Виктор остался без присмотра. Петр по поручению отца Франческо, занимался воспитанием Виктора, но только когда его за ухо приводили к нему после очередной кражи на рынке или какой-нибудь другой злой шутки, которую Виктор с подростками могли сотворить над невинным горожанином. Кража наказывалась розгами, все остальные проказы — добродушными наущениями.

Как-то раз Петр решил прочитать Виктору проповедь, но, не найдя его, отложил дело до завтра. Виктор и пара подростков сидели неподалеку от спорящих бродяг. Мальчишкам нравилось слушать их истории. Один из бродяг попросил мальчишек подойти поближе.