– Дизайн и оформление наружной рекламы.

Тарелка выскользнула из рук и с глухим стуком ударилась о раковину.

Ольга недоверчиво хмыкнула.

– И вторая щетка в ванной у тебя про запас, а с недавних пор ты пользуешься лосьоном после бритья.

Я судорожно втянула воздух, не зная, что ответить.

В половине десятого в дверь позвонили. Ольга пошла открывать, оставив меня искать запропастившиеся так некстати салфетки. Я бросила взгляд на молчавший целый день телефон. Чего я жду? Глупый вопрос. Хотя бы короткой смс-ки. Пары слов, которых бы с лихвой хватило, чтобы не накручивать себя и не сходить с ума.

Алексей не звонил уже несколько дней. И все это время я только и делала, что ждала, так и не решившись набрать его номер.

– Жень, мы тебе подарки принесли!
– в кухне забежал Ванька, размахивая бенгальским огнем.

Мальчишка заливисто рассмеялся и закружил вокруг стола.

– А можно мандаринку? И конфетку? И...

– Можно, - я улыбнулась, глядя на шестилетнего нарушителя спокойствия.

– Только маме не говори, - шепотом попросил он.

– Не скажу.

– Я все слышала, - на кухню зашла моя соседка Антонина. В обтягивающем зеленом платье до колена, грозившем разойтись по швам на ее необъятной фигуре. Она несла поднос, уставленный салатницами.

– Ты не против, если мы с вами отметим, Жень? Я Олечку к нам за горячим отправила... А к одиннадцати Толик обещал подойти. Он к другу пошел, поздравить...

Антонина отвела глаза. Другом была старшая дочь мужа от первого брака, которая за последние два года превратилась из цветущей семнадцатилетней девушки в законченную наркоманку, тянувшую из отца деньги. Неприглядная правда, на которую старательно закрывали глаза. Я знала, что Анатолий даже помещал дочь в реабилитационный центр, откуда она благополучно сбегала и снова бралась за старое. Но Тоне казалось, что никто ничего не знает, а я не считала нужным разубеждать ее.

– Поставлю еще тарелки, Тонь, - я с притворным ужасом уставилась на обилие принесенной заботливой соседкой еды, - но вот как за одну ночь мы осилим все салаты...

– Тебе есть надо! А то тонкая, как тростиночка! Не кормит тебя твой мужик совсем, - она покачала головой, - о чем только думает?

Я застыла. Неосторожно брошенные слова резали больнее ножа. Но Тоня, казалось, ничего не замечала и продолжала сокрушаться:

– Мотается к тебе раз в неделю, а толку-то?.. Сегодня хоть приедет?

Я вцепилась в столешницу. Захотелось разреветься. Совсем по-детски, от обиды и жалости к себе.

– Он по делам уехал, Тонь, - я старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал.
– Вернется после праздников. И... давай мандарины в вазочку переложим...

Антонина поохала, но расспрашивать ни о чем не стала.

– Прекрати конфеты таскать, - прикрикнула она на Ваньку, переключив на него свое внимание, - а то живот заболит!

Сколько я знала Тоню, она всегда была такой. Немного грубоватой и резкой. Она опекала тех, кого любила, считая, не спрашивая на то разрешения. И если кого-то другого я, не задумываясь, осадила бы, не потерпев вмешательства в свою жизнь, то Тоне позволяла проявлять беспокойство обо мне так, как она умела. Антонина знала меня еще подростком, и когда я оказалась в детском доме, приезжала почти каждую неделю и даже пробовала оформить опеку, но ей отказали. Ее забота согревала душу, поддерживая и давая силы. И тогда, и сейчас. С Алексеем Антонина случайно столкнулась у меня в квартире, когда заглянула по-соседски справиться о делах. Разговор вышел натянутым. Тоня попыталась устроить допрос с пристрастием, но Лешка оборвал ее на полуслове, предложив сменить тему. Благодаря чему сразу попал в разряд неблагонадежных и не внушающих доверия. Но тогда мне не было дела до чужого мнения. И мир казался слишком цветным, чтобы выискивать в нем темные пятна.

– Ты прости, что вмешиваюсь, Жень...
– Антонина помолчала, - Не нравится мне твой Алексей. Да и негоже любимую женщину в Новый год одну оставлять. Дела могут и подождать. Люди ж дороже, они живые, как никак.

К горлу подступил комок. Но я заставила себя улыбнуться:

– Все хорошо, Тонь. Лешка звонил сегодня..., - как же тяжело врать, сходя с ума от тревоги, - обещал устроить сюрприз...

Тогда я еще не знала, насколько близка оказалась к истине, выдав желаемое за действительность.