психологической стороны параллели: единства любящих, подобного

природному единству. Иначе говоря, в первой строфе своего стихотворения

Блок как бы свел две фетовские строфы в одну.

Во второй строфе Блок развертывает природный образ и одновременно

ведет тему душевной отчужденности участников любовной ситуации:

Она беззаботна, как синяя даль,

Как лебедь уснувший, казалась;

Кто знает, быть может, была и печаль…

Как сердце мое разрывалось!

В третьей строфе тема природы вообще исчезла. Она отсутствует также в

финальной строфе стихотворения Фета, однако именно в этом кажущемся

сходстве двух финалов таится глубокое различие двух лирических построений.

Драматическая вершина вещи у Фета — третья строфа (соответствующая

второй строфе Блока):

Та трава, что вдали на могиле твоей,

Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,

И я знаю, взглянувши на звезды порой,

Что взирали на них мы как боги с тобой.

Возлюбленная мертва, но она живет в душе любящего так же, как живет

природа. Необычайной выразительностью,

максимальной во всем

стихотворении, отличается именно этот образ могильной травы. Конечно, он

продолжает тему банальной «лилеи над ручьем» из первой строфы.

Стихотворение Фета написано на тему о необычайной силе реальной

человеческой любви, более сильной, чем смерть. Сила любви — в ее

природности. Поэтому-то полной жизнью живет в стихотворении природа, хотя

специальной задачи ее изображения здесь нет. В финальной строфе природы

нет потому же, почему ее нет во второй строфе: строфы третья — четвертая

соотносятся друг с другом так же, как строфы первая — вторая; все

стихотворение представляет собой гармоническое равновесие двух половин,

состоящих каждая из двух строф.

По совершенно иным основаниям исчезает природа в финальной строфе у

Блока. В блоковском финале обнаруживается, что тема природы в

стихотворении вообще была мнимой, фиктивной. Речь все время шла о любви,

и только о любви, притом о любви неблагополучной. Именно в финале этот

драматизм выступает наиболее резко:

Когда же мне пела она про любовь,

То песня в душе отзывалась.

Но страсти не ведала пылкая кровь…

Как сердце мое разрывалось!..

Конечно, все стихотворение написано на тему: «Но страсти не ведала

пылкая кровь». Возлюбленная непонятна, непостижима любящему в своем

спокойствии, в своей «лебединой» невозмутимости. Вместо фетовского

единства любящих друг с другом здесь выступает взаимное непонимание.

Лирическое «я» стихотворения очевидным образом стремится к единству, к

гармонии. Это стремление, однако, нереализуемо. У Фета гармония композиции

соответствует теме внутреннего единства, душевной гармонии (хотя и

осложненной драматизмом жизни и смерти). У Блока уже гармонизующая,

связующая три строфы в одну цепь строка «Как сердце мое разрывалось!..»

дает дисгармонию; движение психологической темы обнаруживает эту

дисгармонию в композиции.

Итогом является, по-видимому не предусмотренное поэтом, выпадение

«природной темы» из стихотворения. В финале природа отсутствует потому, что

ее не было, в сущности, во всем стихотворении. И река, и лебедь оказываются

только сравнениями, возможными, но не обязательными: они могут

присутствовать, иллюстрируя холод и отчужденность возлюбленной, но могут и

не быть в стихотворении. Это — условные образы, поэтические штампы,

занятые у того же Фета, но к внутренней теме произведения реально не

имеющие отношения.

Получается явное, неприкрытое сходство с фетовскими построениями, и в

то же время в плане содержательного вывода, идейных итогов проступает

разительное отличие: ведь реальность (у Фета) или условный характер (у Блока)

соотнесения природного и душевного начал в стихе означает глубокую разницу

содержания. Может быть, еще резче проступает различие (при столь же

большом сходстве исходного композиционного хода) в тех случаях, где само

соотнесение природного и душевного начал носит динамический, подвижный,

развивающийся характер. Динамическая трактовка природной и душевной