чем обычные блоковские стихи этой поры, и потому прямее примыкающем к

блоковской прозе) «лирическая нота», т. е. субъективно-человеческое

содержание искусства Комиссаржевской, дается в отношениях с современной

жизнью:

Да, слепы люди, низки тучи.

И где нам ведать торжества?

Залег здесь камень бел-горючий.

Растет у ног плакун-трава

Так спи, измученная славой,

Любовью, жизнью, клеветой…

Теперь ты с нею — с величавой,

С несбыточной твоей мечтой.

Между замыслами большого современного художника и конкретной

современной жизнью, с ее славой, любовью, клеветой и другими реальностями,

крупными и малыми, было трагическое противоречие. Важно подчеркнуть, что

поэтическая формула «слепы люди, низки тучи» включает в себя, конечно, не

только повседневные подробности жизни, но и более широкие ее слагаемые,

поэтому и огромный лиризм «бел-горючего камня» и «плакун-травы» — это

тоже и о больших, и о вполне конкретных драмах отшумевшей жизни творца и

обычного человека. Поэтому для Блока в подобных трагических противоречиях

есть свое высокое жизненное единство. Поэтому историческую определенность

приобретает у Блока и тема больших творческих замыслов, которые нес

трагический художник современности. В финальных строфах повествуется о

погребальном факеле, зажженном в ночи, — трагический факел говорит здесь

не о безысходной драме гибели, но об утверждении высокого смысла жизни,

несмотря на черную «ночь» современности:

Пускай хоть в небе — Вера с нами,

Смотри сквозь тучи: там она —

Развернутое ветром знамя,

Обетованная весна.

Стихотворение памяти Комиссаржевской говорит о сложном содержании

блоковских исканий первой половины 1910 г., о том, что историческая

перспектива, соизмерение сегодняшних жизненных отношений с большим

историческим будущим, «обетованной весной» вполне сохраняется у Блока и в

период доклада о символизме. Выступление Блока, посвященное памяти

Врубеля, более непосредственно связано с докладом о символизме, с одной

стороны, и с исканиями Блока-поэта — с другой стороны. В первой редакции

статьи «Памяти Врубеля» (апрель 1910 г.) Блок так воссоздает атмосферу

искусства Врубеля: «У Врубеля день еще светит на вершинах, но снизу ползет

синий мрак ночи. Конечно, ночь побеждает, конечно, сине-лиловые миры

рушатся и затопляют окрестность. В этой борьбе золота и синевы совершается

обычное — побеждает то, что темнее… Врубель потрясает нас, ибо в его

творчестве мы видим, как синяя ночь медлит и колеблется побеждать,

предчувствуя, быть может, свое грядущее поражение» (V, 690 – 691). Борьба

сине-лиловых тонов с золотыми — это одна из главных тем доклада о

символизме. Здесь, в связи с образом Врубеля-художника и поставленной им, по

мнению Блока, проблемой современного человека в искусстве, становится

ясным идейно-художественный смысл этой темы для поэта. Было бы наивно и

элементарно (хотя сам Блок, мистифицируя свои проблемы, подает повод в

докладе о символизме для таких элементарных толкований) видеть в «сине-

лиловом» мраке только образ современной общественной реакции, —

блоковский образ включает в себя и этот смысл, но его содержание не

исчерпывается всего лишь таким толкованием. Блоковские образы не

поддаются однозначным трактовкам, шире их, включают в себя в общем

контексте творчества поэта и его эволюции более многообразные

художественно-содержательные проблемы. Ошибка Мережковского, например,

состояла и в том, что он прочитал блоковские образы злостно-однозначно,

утверждая, что победа лилового мрака означает победу реакции и прославление

ее Блоком. Для самого же Блока было важно прежде всего найти такое решение

современного человеческого образа в искусстве, которое было бы на высоте

большой исторической трагедии.

Не случайно в связи с Врубелем у Блока опять-таки появляются имена

великих мастеров итальянского Возрождения: и Врубель, и Комиссаржевская