для Блока тем и ценны, что они говорят о современности и ее людях так, что в

их искусстве присутствует и конкретно-современное, жизненно узнаваемое (и в

больших общественных проявлениях времени, и в непосредственной

жизненной конкретности), и вместе с тем более обширный, перспективно-

исторический подход к действительности. По Блоку, Комиссаржевская и

Врубель так же остро чувствуют трагизм современности, как мастера

Возрождения — коллизии своего времени, этим-то и волнуют они Блока.

Другое дело, верно или неверно Блок толкует искусство своих современников;

важно понять, коль скоро речь идет о Блоке, чего он сам хочет, какие важные

для себя, для своего искусства, для своего отношения к современному человеку

проблемы он здесь ставит.

Конечно, Блок не прославляет реакцию, ее временную победу: всякий

непредубежденный человек отвергнет такое чтение блоковских образов, в том

числе и образа «сине-лилового» мрака. Блок хочет увидеть в душе

современного человека преломление больших проблем времени. Именно так и

только так можно понять общую тенденцию всех его исканий в их

совокупности. В докладе о символизме ошибка Блока состоит не в мнимом

прославлении реакции, но в том, что большие обобщающие начала в подходе

современного художника к современному человеку, вопреки своей собственной

эволюции, он пытается незакономерно связать с символизмом как с

литературной школой. Самый его отказ от этой ошибочной идеи диктуется

опять-таки всем его развитием как мыслителя и художника. В конце 1910 г. в

11-м номере журнала «Русская мысль» Блок публикует подборку стихов под

общим циклическим названием (хотя эта подборка и не является циклом в

собственном смысле слова) «Страшный мир». Это одно из самых важных

событий в художественной жизни Блока. Поэтическая формула «страшный

мир» отвечает блоковским поискам такого художественного подхода к

современному человеку, при котором его образ представал бы в специфически

современных внутренних коллизиях и одновременно был бы высоким

трагедийным образом, существовал бы в большой общей перспективе движения

исторического времени. Эта подборка открывается стихотворением «Демон»

(апрель 1910 г.), связанным с прозой Блока первой половины 1910 г., и в

особенности с блоковским осмыслением искусства Врубеля.

В первоначальную публикацию «Страшного мира» кроме «Демона» входят

еще три стихотворения: «В ресторане», «Большая дорога» («Сегодня ты на

тройке звонкой…») и «Вдвоем» («Черный ворон в сумраке снежном…»); два

последних стихотворения в дальнейшем уходят из раздела «Страшный мир».

Но «Страшный мир» вообще — не раздел, не цикл и даже не одна из тем поэзии

Блока; это нечто несравненно более важное. Художественная концепция

«Страшного мира», в органических соотношениях с циклом «На поле

Куликовом» и «Итальянскими стихами», представляет собой один из

определяющих, организующих факторов зрелой лирической системы Блока.

Это гибкое, сложное, не поддающееся схематически-прямолинейным

определениям художественное образование; именно поэтому особый интерес

представляют собой его первоначальные очертания, его, так сказать,

первоначальное зерно, его истоки в эволюции Блока.

Необыкновенно важную роль в выявлении, оформлении «Страшного мира»

играет стихотворение «Демон» и контекст, в котором оно возникает. В фигуре

Демона Блок очевидным образом хочет дать широко обобщенный трагедийный

образ современного человека. В одном из первоначальных набросков

стихотворения тема Демона связывается прямо с эволюцией Блока, с теми

фантасмагорическими образами раздвоенности, противоречивости

современного городского человека, которые оформлены в теме Незнакомки:

Как будто все сорваны маски,

И все позабыты века

И (визгом) врывается в ласки

Она — Незнакомка — Тоска.

В таком изображении тема современного демонизма оказывается одним из