В партизанском соединении А. Егорова издавалась газета "Новороссийский партизан" и через связных доставлялась в населенные пункты, в Новороссийск. Выпускались листовки "К гражданам Новороссийска, Анапы, Верхнебаканского района". В них был призыв - "Помогайте Красной Армии уничтожать захватчиков!"

Группа Степана Островерхова работала на отряд Егорова, а через него - на командование Красной Армии. Подпольщики сообщали партизанам сведения о расположении и планах немцев. Периодически через связных Егоров давал Островерхову поручения.

...Вот и сейчас связные передали письмо от Егорова. Познакомив подпольщиков с его содержанием, Островерхов сказал:

– Обратите внимание на призыв крайкома партии: "активизировать диверсионно-разведывательную деятельность в тылу врага и усилить политическую работу среди населения". Задание, по-моему, ясное. Наше дело - найти и применить конкретные формы этой работы. И еще: в письме сурово осуждается медлительность в создании широкой сети подполья. Считаю, что это касается и нас. Того, что мы сделали, еще мало.

Степан Григорьевич прошелся по тесной комнатушке, остановился против Карпова и, глядя на него в упор, спросил:

– А ты настаиваешь увести в горы с трудом сколоченную, проверенную и закаленную группу подпольщиков. Вправе ли мы так поступить, даже почуяв опасность?

Все время молчавший Свиркунов вдруг вскочил с места, стремительно двинулся к Карпову и ехидно спросил:

– Где твоя храбрость? На словах герой, а как до драки доходит - в лес, в горы, в кусты, значит?

Карпов резко встал и, стиснув зубы, медленно процедил:

– Ты что, трусость мне приписываешь?

– Отставить!
– рубанул Островерхое.
– Это что за анархия?

– На каком же ты основании...
– начал было Сергей.

– Отставить, - жестко, но не громко повторил Островерхов.

– Вот и я говорю, не нравится ему приказ выполнять. Боится - вот и осторожничает, - скороговоркой выпалил Свиркунов.

Островерхов круто обернулся к нему:

– Больно ты прыткий на характеристики, Свиркунов. Осторожность - это не стремление уйти от опасности. Карпов прав по-своему, как строевой командир. Над отрядом нависла опасность удара из засады, и он принимает решение вывести отряд из-под удара. Ну, что ж, в боевой обстановке, в условиях регулярной воинской части или партизанского отряда, видимо, так и следовало бы поступить. А?

– Точно, - откликнулся Юнашев.

– Ну, вот. Но дело в том, что у нас не тот случай. У нас не часть и не отряд. У нас население, жители города, люди до последней заклепки гражданские. И задачи не те, и тактика не та.

Островерхов после небольшой паузы продолжал:

– Я, товарищи, не поучаю вас. Я просто вслух думаю. Стараюсь, прежде всего, для себя уяснить обстановку. И давайте-ка думать вместе. А?

Легко вспыхивавший и быстро отходивший Карпов сразу заговорил спокойно и деловито:

– Я согласен, Степан Григорьевич. Тут у меня промашка вышла. Всех уводить нельзя. Но считаю, что меры предосторожности надо принять немедленно.

– Уже предприняты меры, - Островерхов глянул на Карпова.
– А тебе, Сергей, вместе с Юнашевым надо попытаться связаться с арестованными железнодорожниками. Изучите возможность спасения их. Внимательно прислушайтесь, не просочатся ли сведения о результатах допроса и...
– Островерхов оборвал фразу, задумался, потом закончил: - И держите меня в курсе событий... Главное - осторожность и конспирация... Из наших никто не попал в поле зрения полицейских ищеек.

– А могли кого-нибудь заметить, - сказал Свиркунов.
– Например, этот связной... как его?
– Свиркунов нетерпеливо пощелкал пальцами, ожидая подсказки. Но ее не последовало и, несколько обескураженный, заспешил: - Или вот эта женщина, тоже связная... Ну вот эта, что сегодня была у тебя, Степан Григорьевич. Все никак ее фамилию не запомню...

– Ну-ну, - прервал Островерхое, - фамилии и не надо запоминать. Но я все-таки не пойму, что ты хочешь сказать?

– Да я, собственно, в порядке, значит, обсуждения. В том смысле, что многих знают. И потом, наши явки многим известны...

– Откуда ты взял?
– в упор спросил Островерхов Свиркунова.

– Я-то? Просто к слову сказал, - зачастил Свиркунов.
– Для предосторожности, как говорится. Чтоб, значит, ничего не упустили. Потому как, известное дело, возьмут, к примеру, эту связную, как ее, все не вспомню фамилии...

– Не трогай ты женщин. И потом, что ты все о фамилиях сокрушаешься?

– За них беспокоюсь...

Островерхов внимательно посмотрел на Свиркунова. Тот выдержал его пристальный взгляд. Свиркунова Степан Григорьевич знал с первых дней войны. С его помощью Островерхов установил связь с партизанами. Знал руководитель подпольщиков и неуравновешенность характера Свиркунова. Сегодняшнее поведение Свиркунова Степан мысленно объяснил его усталостью и нервным возбуждением.