– Путешествующие души? – с сомнением покачал головой президент.

– Не совсем. Во время сна душа не покидает тело, как считали древние. Она продолжает поддерживать с ним связь с помощью неких энергетических цепей, и через свои органы посылает информацию в мозг. Вот почему, не задействуя свои физические приспособления для восприятия земного мира, многие люди способны видеть, слышать, чувствовать вкус и даже испытывать оргазм.

– Звучит убедительно, но не сбрасывайте со счетов недоказанность Вашего смелого утверждения, - осторожно произнёс Виталий Александрович.

– Хорошо, - примиряюще сказал Шмаль, - давайте вернёмся к вашим теориям. По отдельности они вряд ли претендуют на то, чтобы принимать их серьёзно, а вот как учёный я имею право комбинировать обе. – После недолгого раздумья он продолжил. – Если рассматривать сон как работу подсознания, реализующего наши желания – эта Ваша точка зрения, Виталий Александрович, близка к взглядам Фрейда – с одной стороны, и как особый реально существующий мир – с другой, и не просто рассматривать, а принять её за основу, то почему бы не пойти дальше и не попытаться предположить, что жизнь людей наяву является работой подсознания неких исполинских существ. В таком случае мы для них – объекты их сновидений, в то время как наш собственный мир представляется нам вполне реальным.

Дарья и Виталий Александрович озадаченно уставились на профессора, давая понять, что в своих предположениях он зашёл слишком далеко, и тогда Шмаль покорно произнёс:

– Но так как никто из нас не может доказать друг другу своей точки зрения, давайте забудем обо всех этих гипотезах и займёмся изучением того, что непосредственно окружает нас.

– Вы так уверенно рассуждаете о происходящем, что это позволяет судить мне о том, что Вы осознаёте своё состояние, в то время как я лишь недавно узнал, что сплю, - утверждение прозвучало вопросом, и на это профессор, как один из успешных учеников Рональда Риперта, ответил:

– Наши сон и явь неразрывно связаны друг с другом. Пребывая в обоих состояниях попеременно, мы учимся постигать тайну соединения сознания и плоти. Знаете ли, во сне перспектива и свет другой. Но самое высокое достижение в этом мире – это вспомнить себя, когда ты спишь. Таким образом удаётся восстановить своё дневное сознание. А если при этом не просыпаться, то приобретаешь новое качество – осмысленное блуждание во сне. Благодаря этому навыку я и собираюсь заняться изучением удивительного царства Гипноса. Правда, тяжело иметь дело с людьми, которые не осознают, что они спят, и таким образом лишают меня контакта с ними. Поэтому мне особенно приятно встретить Вас, Виталий Александрович, и Вас, Дарья, в первую очередь потому, что теперь у меня есть возможность общаться с вами, как если бы мы встретились наяву. Но наяву, к сожалению, такой удачной встречи произойти бы не могло, потому что русский язык я не изучал, а английским владею очень посредственно. Просто великолепно, что сон уничтожает все границы! Кстати, Виталий Александрович, много ли средств заложено в бюджет Вашей страны на развитие науки?

Президент признался, что можно было бы и больше, на что Зигмунд Шмаль не преминул заметить:

– Жаль, жаль! Значит, моя встреча с российскими коллегами откладывается. Но, право же, не стоит экономить на науке, ведь именно она заправляет материально-техническим прогрессом человечества.

– На мой взгляд, на чём не следует экономить, так на образовании, - возразила Дарья, - для начала было бы неплохо соотнести УРОВНИ духовного и научного прогресса, чтобы результаты последнего не оказались слишком плачевными для землян.

– Молодость эмоциональна и непостоянна, - нахмурил брови Шмаль, - всё ей нужно соотносить! Одно другому не мешает.

– Позвольте! – вскипела Дарья, забыв о том, как подобает вести себя будущей спутнице Гипноса. – Как Вы можете сбрасывать со счетов такие последствия научно-технического прогресса, как ядерное оружие, применённое однажды американцами против Японии? Использование любого вида оружия требует высокоинтеллектуального и нравственного начал в человеке, а не пустых амбиций и неуёмной жадности!

– Это уже вопросы политики, - пробормотал Зигмунд Шмаль, не ожидавший, что разговор потечёт в подобном русле.

– Нет! – пылко возразила Дарья. – Это вопросы воспитания и образования. Если так угодно – психологии и педагогики.

– Что хорошего в том, если мы сейчас все перессоримся? – примирительно сказал президент. – Каждый из вас по-своему прав, но есть ли смысл доказывать друг другу то, что докажет сама жизнь?

– Тогда может стать слишком поздно, - угрюмо отозвалась Дарья, - на Руси издавна так повелось: пока гром не грянет, мужик не перекрестится!

Она быстрым шагом направилась в самую гущу зелёной растительности, стремясь скрыться с глаз мужчин, чтобы в одиночестве справиться со своим волнением. Только сегодня Гипнос преподал ей несколько уроков по хладнокровию и терпимости к инакомыслию. У президента это получалось само собой, а она позволила эмоциям одержать верх над разумом. Может, это недостаток её молодости и неопытности? Дарья решительно тряхнула головой, не соглашаясь со своими мыслями – всемогущий и всезнающий Гипнос выбирал её, руководствуясь критериями возраста в последнюю очередь. Значит, что-то в ней было заложено самой природой. Может быть, обострённая восприимчивость к несправедливости и гипертрофированное желание спасти этот мир?