— Пожалуйста, не кричи.

— Нет уж! Я не уйду отсюда и не уймусь, пока вы не выполните то, что от вас требуется! Лекарство! Будете поставлять пожизненно этому человеку! А если прекратите, я из гроба вылезу, лишь бы достать вас! — А затем прибавляю шепотом: — Или вы хотите, чтобы сумасшедшая на голову девочка, которая ничего не понимает из-за сдавливающей её голову опухоли, высунула ваши кишки наружу? — Вот тут мне показалось, что я перегнула палку, но осознание дошло до меня лишь тогда, когда я уже это сказала, а значит, думать было поздно. Что ж, по крайней мере, я не солгала — кто ж знает, что я ещё могу сделать в одном из приступов.

И мне кажется, мои слова прекрасно подействовали на человека. На лбу выступили бисеринки пота, глаза у мужчины округлились до размера попрыгунчика, а сам он начал заламывать пальцы на руках, издавая соответствующий хруст. Я задалась вопросом: неужели моя диагностика, в котором написано, что я — бомба замедленного действия в психическом плане, может вот так повлиять на человека?

— Х-х-хорошо. Мы выполним твою просьбу. Говори адрес и полное имя получателя. — Мужчина заикался и глядел на меня исподлобья. О черт! Как же я выглядела, когда произносила те слова, что меня, какую-то малявку, испугался вполне взрослый мужчина?

— С учетом того, что это будет анонимно и что в карту этого человека не пойдет ни единого сведения о болезни. — Щурю глаза.

— С учетом, — послушно соглашается мужчина.

Я довольно киваю и заполняю бумаги, которые мне преподнес сотрудник. Он, как бы между прочим, спрашивает меня, уверена ли я в своём решении, ведь второго шанса у меня не будет, ведь я трачу своё желание впустую. Но я твердо отрезаю его, что прекрасно уверена в своём решении. Уж лучше потратить собственное желание на человека, который исполнял мои мечты, чем исполнить какую-нибудь очередную свою глупую затею, и лишиться такого драгоценного человека. Нет, я просто не могла лишиться Майки.

Я люблю его, черт возьми.

Сразу же по выписанной справке беру первую поставку лития — самого эффективного из лекарств — и иду в дом Милковичей-Блэков, чтоб преподнести им такой «подарок». Компания «Фабрика Желаний» обязывалась каждый триместр присылать их семье лекарство в количестве одной коробки. Надеюсь, что этого хватит Майки, надеюсь, что если даже он будет выбрасывать таблетки вновь, то у Фелиции и Патрика ещё будут оставаться приличное количество лития.

С такими мыслями я пришла к порогу их дома. Когда я стала подниматься по ступенькам, держа в руках коробку, то почувствовала, как что-то ужасно больно кололо мою правую ногу, будто бы в меня одновременно и мимолетно втыкали иголками. Было больно, но я терпела, ожидая, пока мне откроют дверь.

— Что здесь забыла? — прямо с порога на меня начала бурчать Фелиция.

— Держи, — говорю я и подаю девушке коробку с лекарствами.

— Что это? — спрашивает она, но принимает подаяние.

Я чувствую, что со мной вновь что-то происходит, но что именно, я не могла понять. Бедро до жути болело, и я старалась удержать себя, чтобы не взвыть от ноющей боли в костях.

Перед брюнеткой вмиг очутился брат и помог девушке распаковать коробку. В это время я потихоньку зашла в дом и оперлась об дверной косяк. «Когда я вытягиваю ногу, она не так болит», — проговорила я сама себе. Как же эти двое изменились в лицах, когда увидели, сколько лития я им принесла!

— Ты что, аптеку ограбила? — спрашивает парень.

— Всего-то променяла своё единственное желание. — И я кисло улыбнулась.

Брюнетка схватила упаковку таблеток и помчалась сначала на кухню, затем на второй этаж, вероятно, в комнату Майки, держа в руках бутылку с водой. Патрик, как и я, провожал взглядом Фо, а затем спросил у меня «Идем?», и я кивнула. Но как только я попыталась сделать несколько нормальных шагов, то шарахнулась на пол. Мою ногу била истошная судорога, которая с каждой секундой отнимала у меня мою же часть тела.

— Эмили! — воскликнул темноволосый.

Он подбежал ко мне и попытался поднять меня, но я лишь отмахивалась и твердила ему «Моя нога. Посмотри на мою ногу! Посмотри же! Дьявол!». И лишь когда из моих уст посыпались ругательства, он спросил меня:

— Что? Что посмотри, я не понимаю! — Его голос был похож на щебетанье пташки, быстрое и волнительное.

— Сейчас… взгляни, шевелю ли я пальцами на ногах, — продиктовала и попыталась представить, как я шевелю пальчиками. От боли в ноге морщилась. Я не чувствовала, получается ли у меня это, и, к сожалению, не могла подняться, чтобы самой взглянуть. Нога онемела и казалась мне холодной.