– Ты понимаешь, что рано или поздно…кто-то выяснит, что это сделал ты? И тебя посадят за решетку, Грег.

– Я так не думаю, - говорит он, и его лицо приближается к моему. Смотрю на его губы, он замечает это, криво улыбается и целует меня. Не знаю, почему, но я растворяюсь в этом поцелуе. Никто никогда не целовал меня так, как Грег. Кажется, даже через его губы сочится безумие. Он берет в ладони мое лицо, его горячий язык проникает в мой рот. Мне нравится, как он целует меня – страстно, горячо, как будто бы и вправду любит. Ни Джон, ни кто-либо другой не целовал меня так. Никогда.

Я ощущаю себя сумасшедшей, потому что позволяю этому чувству проникать в мой мозг. Неужели мне нравится то, что он делает со мной? Я так изголодалась по ласке, что готова принять ее от психопата? Руки Грега постепенно сползают с моего лица и спускаются вниз, к шее, и еще ниже – к груди. Он медленно касается пальцем моего соска. Я вздрагиваю.

«АЛИША. ТЫ. ИДИОТКА. ЗАЧЕМ. ТЫ. ПОЗВОЛЯЕШЬ. ЕМУ. ДЕЛАТЬ. ЭТО»– телеграфирует мое подсознание, и я знаю, что оно снова право. Но не могу ничего с собой поделать. Может, я уже сошла с ума? Язык Грега нежно облизывает мои губы, затем он опускается ниже, и мой сосок оказывается у него во рту. Он сосет его, сладко. Боже, нет. Прости меня, Боже. Что я делаю? Нет, нет, нет!

– Я люблю тебя, Алиша, - шепчет Грег, и его губы оставляют дорожку поцелуев от груди до пупка. Я дрожу, как последняя шлюха, под ласками своего сутенера. Мне становится мерзко, противно, но я не делаю попыток остановить Грега. Так будет только хуже. Пусть думает, что ему удалось меня приструнить. Что я смирилась.

Но я никогда не смогу смириться.

Грег поднимает меня. Мы стоим возле кровати, он обнимает мое тело, гладит его, исследует. Целует. А я…молюсь, чтобы это хоть как-то помогло мне.

«Молю, Господи…»

Он стаскивает с себя рубашку и остается в одних джинсах. Он красив и телом – мышцы на руках, накачанный пресс. На ребрах я замечаю несколько шрамов и еще тату. Я удивлена, увидев там свое имя.

Грег видит, куда я смотрю, и улыбается.

– Да, Алиша, я сделал ее в твою честь. Там, где было больнее всего, - шепчет он мне на ухо, а затем покусывает его, но не больно. Я закрываю глаза. – Ты была со мной все эти годы. Я мечтал, что так или иначе, ты будешь со мной. Теперь мое желание сбылось.

Я слышу, как он расстегивает ширинку и снимает с себя джинсы. Я стою неподвижно, мне не хочется делать что-либо для его удовлетворения. Он аккуратно кладет меня на кровать. Руки Грега проходятся по моим бедрам, затем по животу, и я невольно распахиваю глаза. Он смотрит на меня хищно и притягивает к себе. Я оказываюсь на нем и чувствую, как что-то твердое упирается мне в живот. Он чуть приподнимает меня и буквально насаживает на себя, помогая себе рукой. Когда он наполняет меня, я ахаю, скорее от удовольствия, нежели от боли. Это приятно. Грег целует меня и начинает двигаться. И я вместе с ним.

– Да, Алиша, да, - шепчет он, уткнувшись в мои волосы и крепко прижимая меня к себе. Так, что становится больно. Он, гиена, вцепился в свою добычу и не отпустит, пока не сожрет ее полностью. Громкие стоны начинают вырываться из моего рта прежде, чем я успеваю их заглушить.

«Алиша…как ты можешь? Он ведь бил тебя, насиловал, и морил голодом. Он убил Джона! ОН ЧУДОВИЩЕ!»– изо всех сил вопит подсознание. Я знаю, знаю это, но не могу остановиться. Мне так хорошо.

Грег целует мои волосы и что-то тихо шепчет. Он доставляет мне то самое удовольствие, по которому я так скучала.

Хорошо, так хорошо…мне хорошо.

Вскоре мы обессилено лежим на простынях. Он прижимается ко мне, как маленький потерянный мальчик к своей маме, и я неловко обнимаю его голову, положив ее на живот. Грег целует его и снова шепчет, но я не понимаю. Затем я все-таки разбираю пару слов.

– …не отпущу тебя…никогда не отпущу.

Глава семнадцатая

Мне нужно бежать.

Это все, что я знаю сейчас. Он никогда не отпустит меня, я понимаю это отчетливо. Но что я могу? Грег следит за мной двадцать четыре часа в сутки, он постоянно рядом. Его глаза, как микроскопы, изучают меня и мое поведение. Я стараюсь не выказать страха или волнения, но получается плохо. Он знает меня, как никто другой. Как я сама себя не знаю.

Лежу на полу, в ванной комнате, и смотрю в потолок. Мне никак не сбежать. Если только попытаться добраться до телефона, но это маловероятно. Я не знаю, где он прячет его. Провода от обычного телефона оторваны, перерезаны.

«Смирись. Ты сама загнала себя в эту ловушку»– говорит мое подсознание. Оно, наконец, пробудилось от давнего сна. Я насчитываю около двух недель. Я здесь уже целых две недели. Грег больше не бьет меня, но мы регулярно занимаемся сексом. Грязным, грубым сексом. Он не может по-другому. Словно он самое настоящее животное.