Искренняя улыбка сделала его лицо еще красивее.

– Вот и все. А большего я о себе и сам не знаю, - развел руками Элон и снова прильнул к Ае, заключив ее в свои объятия.

Но на этот раз девушка его остановила.

– Тише, тише… Тебе надо уходить – сейчас сюда придут хозяева этой забегаловки. И им вряд ли понравиться видеть здесь тебя – рядом со мной. А если ты пришел сюда с целью обокрасть, то…

– Тссс! – молодой вор прижал палец к губам. – Ни слова больше! Если ты хочешь меня обидеть, то не вижу в этом проку – целовать тебя куда приятнее, чем с тобою ругаться… Если просишь меня уйти – я уйду. Не буду мешать тебе. До свидания!

Последнее слово он сказал, уже исчезая в проеме двери.

Растерянная, Ая так и осталась стоять возле стола – он исчез так же неожиданно и быстро, как и появился, всколыхнув в ее сердце уже забытые ощущения.

Тут же дверь снова открылась, но вместо красивого лица Элона в дверном проеме нарисовалась грубая, словно вырубленная топором из корявого бревна, рожа хозяина…

День покатился дальше по накатанной дорожке – Ая мыла, убирала, вертелась между столами, разносила, убирала, и снова мыла… Но мысли ее возвращались снова и снова к случившемуся утром. Откуда он взялся, этот странный вор? Почему так дерзко ворвался в размеренный ход ее жизни? И почему так сладко вспоминать о нем, ощущать снова и снова его поцелуи на своих губах? Этот новый вкус – вкус страсти – до сих пор почти не был ей знаком, но теперь, едва сделав маленький глоток, она готова была многое отдать – лишь бы напиться сполна… И мысли о том, что молодой человек может оказаться шпионом или того хуже – она упорно гнала от себя прочь – как и то, что он был только видением, и больше никогда не вернется…

День прошел, как в кошмарном сне, когда хочется поскорей проснуться – она почти не слышала ругань хозяина за ее нерасторопность, которой сегодня допускала нерадивая служанка слишком много; почти не ощутила вкуса подгоревшей каши, миска которой и была ее обедом, и разбила еще одну глиняную кружку… Все это словно проходило как-то мимо, словно и не она была во всем этом, а лишь смотрела на происходящее со стороны, откуда-то сверху…

К реальности вернуло ее лишь сырое дыхание прозябшего вечера, от которого еще тянуло ночными заморозками. Окончив все свои дела, она оставляла харчевню, когда на город уже опустились сумерки. Возле входа никто ее не ждал. Она сто раз оборачивалась по дороге домой, пытаясь разглядеть в загустевающей холодной темноте знакомую фигуру – зря. На этот раз никто ее не преследовал. И уже добравшись до дверей своего теперешнего дома, Ая надолго задержалась, прежде чем достать ключ и открыть двери – и здесь никто не подошел к ней.

Девушка заперла дверь и, не зажигая света, устало стянула с себя теплую накидку и бросила в угол. Ее глаза предательски щекотали слезы – за все это время тишина сегодняшнего вечера показалась ей особенно невыносимой.

– Ты, как кошка, умеешь видеть в темноте? Или тебе просто лень воспользоваться огнем?

От звука чужого голоса Ая просто подпрыгнула на месте и тихо вскрикнула, тут же оказавшись в объятиях Элона.

– А я уже думал, что придется ждать тебя до утра, - промурлыкал он. – Еще, конечно, был шанс, что ты придешь не одна – но я понадеялся, что все-таки такого не случится.

И пока девушка искала слова, молодой вор успел зажечь стоящую на столе свечу. Тусклый свет заставил шевелиться на стене тяжелые тени.

Элон снова подошел к Ае. И, глядя на своего незваного гостя, она вдруг поняла, что просто не хочет опираться его обаянию. Пусть это ненадолго, пусть только на одну ночь… Ей так холодно в этом бездушном городе, она так молода и одинока… И не так уж важно, что утром может прийти разочарование – полтора года до этого вечера канули в небытие, как один затянувшийся безликий день, и она просто не выдержит еще один такой же… Пускай ей будет о чем хотя бы жалеть…

– Я захватил нам вина. Хочешь?

Не отвечая, Ая обняла его за шею и – в этот раз – первая – поцеловала…

Они заперли дверь в ее тесной комнате, пили вино и предавались радостям тела.

И ни о чем не хотелось думать в эту долгую, долгую ночь – только ощущать рядом с собой молодого красавца, не обремененного двуликой моралью и жаждущего прикосновений и поцелуев не меньше, чем она…

За эту ночь они едва смогли перекинуться парой фраз; и лишь под утро, вконец разомлев от выпитого и пережитого, он прошептал ей на ухо:

– Откуда ты, такая? Ведь ты не здешняя…

– Неужели это написано у меня на лбу? – немного грустно хмыкнула Ая.

– Нет… Но кернские девушки ищут выгоду…. Или становятся сговорчивыми за подарки. Ты же… - дальше он замолчал, видимо, подбирая слова.

Ая ответила за него.

– А я – просто распутница, которая сговорчива и без денег. Ты это хотел сказать?

Ая привстала и отстранилась от молодого человека. Ей вдруг стало неуютно.

– Нет, я совсем не это хотел сказать, - в голосе Элона звучала искренность. – Просто ты… Настоящая…

Ая пожала плечами:

– И что это значит?

Вместо ответа Элон привлек ее к себе, и через пару мгновений ответ стал уже неважен…

Рано утром Ая слышала, как он уходил – но сделала вид, что спит. Пускай. В конце концов она и не собиралась его удерживать. Путь уходит. Он уже дал ей – наверное, лучшее, на что был способен – мгновения обжигающего тепла, освободил ото льда ее замерзающую душу - и вряд ли этот городской кот способен на еще большее…

Когда за Элоном затворилась дверь, Ая взглянула в окно и, увидев забрезживший рассвет, по привычке вскочила с кровати. Но – лишь на мгновение – ровно столько понадобилось для принятия решения. Она больше не пойдет на работу, которую ненавидит. Она больше не будет умирать от тоски в этом городе. Она или найдет – здесь, или в других местах, неважно – то, что ей нужно, или этот глупый танец тупого существования наконец оборвется…