Пес умудрился наступить в консервную банку, и его лапу зажало острой кромкой крышки, когда он попытался ее вытащить. Собаке было больно: пес жалобно скулил, потом рычал, потом снова скулил. Съежившись, я смотрела, как он попытался разгрызть ловушку, и поняла, что металл почти не ржавый. Значит, банка лежит тут совсем не долго.

– На твоем месте я бы этого не делал, – сказал Чейз Билли, когда тот присел на корточки и свистнул. Животное глухо зарычало.

– Ты не на моем месте, – ответил Билли, яростно сверкнув глазами. – Я не ухожу, когда кому-то нужна моя помощь.

Чейз потер рукой челюсть, но промолчал. Хотела бы я знать, видятся ли ему до сих пор языки пламени, обрушившие крышу гостиницы «Веланд» и поглотившие Уоллиса?

Крыса прогнал собаку, пока Билли не успел к ней подойти, нагнулся, поднял с земли еще одну недавно открытую банку и перебросил ее Джеку.

– Идем дальше, – сказала я.

– Они близко, – сказал Билли. – Они должны быть близко. Зачем нам таиться? Они, наверное, думают, что мы из ФБР, раз выслеживаем их. Нам надо их позвать, дать знать, что мы на их стороне.

Джек медленно поворачивался вокруг, вглядываясь в кусты, словно в любой миг из них могло что-то выскочить. Волоски на моей шее встали дыбом.

– Ты когда-нибудь встречал людей, которые живут в Красной зоне, Толстый? – спросил он. – Таких, как они, не приглашают к обеду.

Билли застонал.

– Мы теряем время! Если выжившие не будут знать, что мы здесь, они продолжат бежать от нас!

– Тише, малый, – снисходительно сказал Крыса. Но я была частично согласна с Билли. Если это были выжившие, то они либо убегали от нас, либо просто не знали, что мы идем следом.

Билли вытащил пистолет из-за ремня.

– Нет, – сказал он. – Меня достало, что вы все считаете меня глупым ребенком. Мы с Уоллисом заправляли в Ноксвилле, пока вы, парни, еще носили свою убогую синюю форму.

У меня зачастил пульс.

– Билли, опусти пистолет. Он не имел в виду ничего такого.

– Заткнись, Эмбер. – Его голос сорвался. – Хватит указывать мне, что делать!

Чейз выступил вперед, заслонив меня. Вдруг перед моими глазами промелькнул образ молодого солдата в реабилитационной клинике. Харпер. Напуганный, не способный решить: то ли сдать нас, то ли отпустить. Билли чуть не плакал, его глаза покраснели, а плечи дрожали.

– Что ты предлагаешь? – спросил Чейз. – Скажи нам, и вместе обсудим.

– Вот что. – Билли задрал подбородок и крикнул: – Эй!

Потом сделал глубокий вдох и добавил:

– Есть здесь кто-нибудь?

Джек бросился было в его сторону, но остановился, когда Билли поднял пистолет. Кровь застучала у меня в ушах. Я услышала, как позади меня выругался Шон. Все замерли.

Билли направил дуло вверх и выстрелил. Потом еще раз. Звуки выстрелов разбили тишину вокруг. Беспорядочно захлопав крыльями, вверх взметнулись птицы. Я не понимала, что пригнулась, пока не почувствовала между пальцами теплую грязь. Где-то за моей спиной всхлипнула Ребекка.

– Опусти пистолет, Билли, – приказал Чейз.

– Или что?

Голос Билли звучал пугающе равнодушно. И хотя пистолет он опустил, в нем появилось нечто новое, от чего меня бросило в дрожь.

Билли сунул пистолет за пояс штанов и странно посмотрел на меня, как будто посчитав сумасшедшей из-за того, что я на земле.

Никто не попросил его отдать пистолет.

– Ты в курсе, что ты псих, Толстый? – спросил Джек. Впервые после обрушения туннелей он улыбался. – Тебе бы понравилось в Чикаго.

– Да, – кивнул Крыса. – Да, ему бы понравилось.

И мы отправились дальше.

Второй вызов пришел сразу после заката. Мы все практически рухнули на маленькую полянку, уставшие и проголодавшиеся. Я снова попыталась связаться с мини-маркетом, но никто не ответил. Или в их приемнике окончательно села батарейка, или они просто выключили его, чтобы поберечь заряд.

Когда мигание красной лампочки сменилось зеленым, мои спутники сорвались со своих мест. Они сгрудились вокруг меня, образовав навес из застывших в ожидании лиц. Ощущая прилив адреналина, я размотала провод от ручного микрофона, установила переключатель на нужную частоту и нажала кнопку «входящая передача».

– Давай. Мы все здесь.

В ответ раздались помехи.

– Будет слишком грубо, если я скажу, что ты сексуально выглядишь, работая с радио? – сказал Чейз достаточно тихо, чтобы слышала только я. Я была рада увидеть, что тревожная морщинка между его бровей немного разгладилась.

– Ты бы видел, что я вытворяю с полицейской дубинкой.

Он усмехнулся. Мы оба вспомнили случай, когда я заехала ему в бок, пока вслепую отмахивалась от грабителей. Усмешка Чейза исчезла, как только раздался голос Такера.