– - Замечательно! – обрадовался Евгений. – Значит, убийство раскрыто? Харламов арестует мужчину и заставит его во всем признаться.

– - Ну да, во всем, -- скептически подтвердил Коцебу. – Включая то, чего тот не совершал. Подбрасывая Харламову эту версию, я введу его во искушение. Одна из моих заповедей: не вводи во искушение сильных мира сего, а то потом пожалеешь.

– - Какое искушение?

– - Раскрыть опасную подпольную организацию и стать в глазах высших чинов спасителем и героем. Харламов весьма честолюбив. Все так удачно сходится: Саломея порвала с Колебателями основ, и злодеи тотчас прикончили ее, не забыв оставить на месте преступления подпись и забрав на нужды революции бриллианты.

Произнося это, Александр уже шагал по направлении к станции. Евгений, естественно, спешил за ним.

– - Какие еще бриллианты? – задыхаясь от быстрой ходьбы, уточнил он.

– - Саломея была изукрашена, словно рождественская елка. А сейчас – ни браслета, ни серег, ни колец. Я не ювелир, но полагаю, на вырученную сумму нормальный человек мог бы безбедно прожить до конца своих дней. Так что не исключено самое банальное ограбление.

Не выдержав, Красилов остановился.

– - Получается, ее мог убить первый встречный! Как же ты его тогда найдешь? Не обыскивать же всех подряд в надежде обнаружить драгоценности...

Адвокат тоже остановился.

– - Первый встречный – это вряд ли. Вот ты, например, сумеешь зарезать человека?

Евгений содрогнулся, к горлу подступила тошнота.

– - Ладно, не человека, -- смилостивился Александр. – Просто живое существо... барана, кошку...

Красилов скрючился, прикрыв рот рукой.

– - Не ты, не ты, -- поспешно исправился Коцебу. – Речь не о тебе, успокойся. Просто поверь: перерезать горло даже чисто физически не так-то просто. Нет ни малейших признаков, что Саломея сопротивлялась. Похоже, все произошло мгновенно. Абстрактно есть шанс, что очень опытный убийца незаметно подкрался и сделал свое дело. Но скорее всего, девушка спокойно общалась со своим будущим убийцей. Либо знала его, либо он вызвал у нее доверие. Потом он вытащил нож и нанес сильный колющий удар по шее. Надо точно знать, куда и как, иначе лишь искупаешься в фонтане крови, а жертва останется жива... ох, прости. Короче, требуется навык. А вот сила не обязательна. Тут легко справится женщина или даже ребенок.

– - Женщина... ребенок... – слабеющим голосом пролепетал Евгений. – В каком страшном мире мы живем!

– - Похоже, в нем живу лишь я, -- меланхолически заметил Александр. – А ты, счастливчик, умудрялся до нынешнего момента пребывать в Аркадии, где люди не причиняют друг другу вреда. Слушай, если тебе невмоготу, я справлюсь один.

– - Я должен помочь, -- твердо возразил Красилов. – Я тоже не хочу, чтобы газетчики раздули еврейский скандал или чтобы Харламов сочинил ради карьеры революционный заговор. Да, я не лучший из помощников, но постараюсь выполнить все, что ты велишь. Тем более, люди из Колоса могут быть опасны, и тебе не стоит беседовать с ними с глазу на глаз.

Адвокат странно посмотрел на друга, но ничего не ответил. Они молча поспешили к домику Озолина, окруженному сейчас густой толпой.

Светало.

– - Я, сын народа, земно кланяюсь тебе от имени русского народа, -- прочувствованно говорил юноша в форменной фуражке. – Ты весь наш, хотя многие сочинения твои печатаются только за границей, доходят к нам в отрывках. Ты был бы счастлив, если бы знал, что умер здесь среди крестьян, которые любят, еще больше будут любить тебя.

У Евгения на глаза навернулись слезы. Как это трогательно и прекрасно!

– - Где он видит тут крестьян? – шепнул Коцебу.
– - Интересно, встречал ли этот сын народа вообще хоть одного крестьянина в своей жизни?

Оглядевшись по сторонам, Красилов вынужден был признать, что крестьяне и впрямь почему-то не явились попрощаться с великим старцем, так много сделавшим для их просвещения. Люди кругом были явно городские.

– - А вот и наш герой, -- кивком указал адвокат. – Кажется, он художник. Ну-ка, ну-ка...

Молодой человек в распахнутом, несмотря на холод, длиннополом пальто, из-под которого виделась вышитая толстовка, увлеченно чиркал карандашом в большом блокноте. Он даже не заметил, как друзья подошли к нему совсем близко.

– - Удивительное сходство! – с восторгом воскликнул Александр.

Евгений пораженно уставился в блокнот. Там было изображено... мм... нечто. Больше всего это напоминало свалку, куда снесли плохо опознаваемые обломки самых разнообразных вещей. Хотя человеческие пальцы и нос, торчащие в вызывающе неподходящих местах, наводили на мысль о выброшенном мелко порезанном трупе.

Не оставалось сомнений – вот он, убийца! Нормальному человеку никогда бы не взбрело в голову нарисовать подобный ужас. Александр явно собирается заговорить злодею зубы, чтобы неожиданно схватить его и отвести к Харламову. Но вдруг у преступника наготове нож или пистолет? Адвокат ведь наверняка безоружен! Надо будет... надо будет... Красилов искренне попытался представить, какую помощь сумеет оказать в подобной ситуации, и решил, что прикроет друга своим телом, ибо ударить противника сумеет вряд ли.

Между тем, Коцебу заинтересованно продолжил:

– - Вам удалось увидеть Толстого или вы сумели воссоздать его облик исключительно силой воображения?

– - В дом запускают по несколько человек, чтобы дать попрощаться с телом, -- объяснил убийца. – Я стою тут давно и попал в первую же группу.

– - Вас вообще нельзя было подпускать к одру! – выкрикнул давешний старик-обвинитель евреев. Как выяснилось, он притулился неподалеку. – Вы оскверняете память о великом праведнике земли русской!