Но комиссия министерства все же отвергла проект.

К кому же дальше апеллировать? Ждать возвращения министра? Не хватит времени: отпуск на исходе.

Николай решил добиться приема у другого заместителя министра - крупного конструктора и теоретика, автора многочисленных научных работ по металлорежущим станкам. По его учебникам Николай занимался в институте. Труды этого большого ученого знал каждый инженер. Если он скажет «нет», тогда бесполезно продолжать борьбу. Такому авторитету вряд ли кто осмелится возразить.

Но к этому авторитету не просто было попасть на прием. Он замещал министра. Напрасно Николай доказывал его помощникам, что у него не личное дело, а дело государственного значения.

Усталый, злой, Николай сел в коридоре на диван и опустил голову. То ли от перенапряжения нервов, то ли от усталости, безнадежного хождения по министерству он последние дни чувствовал недомогание Горбачев с досадой подумал, что у него иссякают силы. Надежда на письма Ломакина министру и начальнику главка не оправдала себя. Может быть, им не дали хода, положили под сукно. Дважды Николай пытался дозвониться Ломакину. Первый раз ему ответили, что он уехал на областной партийный актив, другой раз Ломакина не могли разыскать на заводе.

–  Здравствуйте, неутомимый воитель!
– услышал Николай знакомый голос. Перед ним стоял тот старый работник министерства, который помог добиться приема у заместителя министра.

–  Здравствуйте, Федор Николаевич, - сказал Николай.

–  Что голову повесили? Это не в вашем характере.

–  Нездоровится мне.

–  Ну, в этом возрасте болеть…

–  Старая контузия…

–  Фронтовик? Да, война натворила бед. Вы, наверное, к Ивану Деомидовичу?
– спросил Федор Николаевич.

–  Не пускают.

–  Да, к нему попасть нелегко. А вы позвоните ему по прямому телефону. Может, и примет. Скажите, что приезжий, с производства.

–  Ваши секретари номера телефонов начальников держат в секрете, как государственную тайну.

Федор Николаевич вынул из бокового кармана блокнот и черкнул карандашом номер телефона.

–  Спасибо!

Николай зашел в первую же комнату и оттуда позвонил заместителю министра.

–  Заходите, - был короткий ответ.

Николай снова предстал перед секретарем, строгим, угрюмоватым молодым человеком в роговых очках я черном, модно сшитом костюме.

–  Товарищ Горбачев, я тысячу раз говорил вам, что заместитель министра принять вас не может. Напрасно вы так усердствуете, - сердито проговорил он.

–  Я только что договорился с ним по телефону. Он ждет меня, - ответил Николай, дерзко глядя секретарю в глаза.

Он молча пожал плечами и пошел в кабинет своего шефа. Вернулся он оттуда, словно перерожденным: на губах приветливая улыбка. До этого Николай считал, что секретарь не способен улыбаться.

–  Пожалуйста, Иван Деомидович ждет вас.

С волнением Николай переступил порог, и радость, его вдруг погасла. За столом сидел грозный на вид человек лет шестидесяти с гривой седых волос. Бросив свирепый взгляд на посетителя, как бы говоря: «Носит вас нелегкая, бездельников и жалобщиков!», он прорычал что-то нечленораздельное в ответ на приветствие Николая. Его мрачное лицо с крупным носом, квадратным подбородком и кустистыми бровями чем-то напоминало старого льва.

–  Садитесь!
– сказал он резко и громко. Николай хоть и был не из робкого десятка, однако

несмело присел в кресло.

–  Ну, что у вас?
– строго спросил ученый, давя посетителя тяжелым взглядом.

Николай рассказал ему о запутанной истории изобретения. Заместитель министра прочитывал какие-то бумаги, подписывал их, на некоторых делал пометки и откладывал в сторону. Казалось, он не слушал, о чем говорил посетитель.

–  Так-с… Говорите, несколько месяцев маринуют изобретение? Мало! Иногда мы и годами маринуем. Создали разные ведомства, оторвали тысячи людей от производства и сами скоро потонем в бумагах, - ворчал он как бы про себя.
– Чертежи при вас?

–  При мне.

–  Оставьте. Посмотрю.

Николай положил на стол красную, изрядно потертую папку. Заместитель министра сердито отодвинул от себя бумаги, раскрыл папку с чертежами. Суровое его лицо сразу как-то оживилось.

–  Так-с… Снова универсал. С одним мы определенно оскандалились, а теперь другой нам подсовываете. Ладно, посмотрю. Всего хорошего, - он встал и протянул руку.

«Вряд ли можно рассчитывать на его поддержку»,- подумал Николай, выходя из кабинета. Срок отпуска уже истек, ждать результатов нет времени. Не хотелось без победы уезжать домой, но что он может еще сделать' Нет больше сил, он всего себя израсходовал на эти мытарства.