Ночь. Всходит запоздалая луна. На окраине города поют петухи. Предутренняя прохлада приятно обнимает тело, от росы влажные волосы. Николай держит ее руки.

–  Еще минутку.

–  Мать будет шуметь.

–  Даша, я люблю тебя…

На востоке уже проступает бледная полоска зари, а они, обнявшись, все стоят возле калитки. Дома злая ворчливая мачеха, она не пустит в дом, будет ругаться. Ну и пусть!…

А потом мучительные дни разлуки, ожидание писем, горькие раздумья… Большой незнакомый город. Хождения в поисках работы и пристанища. Ребенок…

Трудная пора ее жизни. Она терялась, опускала руки.

В институте Даша знала только учебу и ребенка.

На втором курсе ее внимание привлек молодой красивый доцент, по которому вздыхали украдкой многие однокурсницы. Во время лекций она часто ловила на себе его взгляд. И Даша подумала, что, кроме ребенка, лекций, учебников, существует огромный мир, полный радости и надежд.

Как- то доцент встретил Дашу на улице, когда она вечером возвращалась в общежитие из библиотеки. Это было весной. Над городом мигали звезды, пахло черемухой и молодой листвой. Почти до утра они ходили по улицам уснувшего города. Потом они встречались два-три раза в неделю, пока он не узнал, что у Даши есть ребенок. Его отношение к ней резко изменилось.

Были и другие, которым нравилась Даша. Но она не торопилась. И когда получила направление на работу в родной город, то не знала, что там живет и работает Николай. Ей казалось, что любовь к нему постепенно отгорела, с годами прошла боль души. Даша смотрела на мир глазами рассудительной женщины.

И вот снова встретилась с Николаем, и снова утрачено душевное равновесие, в голове сумятица мыслей. Она то уверяла себя, что после всего пережитого ненавидит его, и тут же ловила себя на том, что это не так. Видно, корни первой любви глубоко вросли и сердце. После встречи с Николаем Даша проснулась от долгого сна.

Знает ли Николай, что у него есть сын? Если бы он интересовался ее судьбой, он мог бы знать это Как он отнесется к своему сыну?

Даша узнала, что он не женат. И она невольно воспрянула духом, у нее снова пробудилась надежда. Но Николай не искал с нею встреч.

Надя, видимо, не знает об их прежних отношениях. Но не это беспокоило Дашу. Николай любит жену своего друга. По всему видно, что он не подозревает о существовании сына. И это, пожалуй, хорошо. Почему он спросил о Федине?

Грустно, тяжело было на душе у Даши. Сколько же можно жить затворницей? Стоит ли обольщать себя пустыми надеждами?

УЗЕЛ ЗАТЯГИВАЕТСЯ

Николай часто задумывался: вот он с товарищем сконструировал новую модель станка. Казалось бы, это надо приветствовать. На деле получается другое. Или у него, может быть, действительно неуживчивый характер? Сколько раз он давал себе слово молчать на собраниях. Разве ему больше всех нужно? Прав; Василий: жить, ладя со всеми, - спокойнее.

Как- то после работы Николай зашел в партком. В; эти часы тут было обычно много народу. Подождав, когда Ломакин останется один, Николай присел к его столу.

–  Вы отослали в главк и министерство письма и протокол заседания парткома?

–  Не успел. Только вчера вышел на работу, - ответил Ломакин. Помолчав, провел рукой по лысине.
– Я хотел поговорить с тобой. Только говорить будем откровенно, - многозначительно предупредил Ломакин.

–  Я это чувствовал, Павел Захарович. Поэтому и пришел к вам.
– В голосе Николая Ломакин услышал душевную боль.

–  На твое дело налип ком грязи.

Николай в недоумении посмотрел на Ломакина.

–  Да, огромный ком грязи. Не оставили в покое и твоих родителей, и давнюю историю твоего исключения из института. Вот какие дела, Горбачев!
– на лице Ломакина мелькнула горькая улыбка. Глаза его были задумчивы.

Николай сунул руки в карманы и нервно зашагал по комнате.

–  Получается так: если человек хочет сделать что-то хорошее для Родины, у него обязательно должны спросить, а кто твои родители, чем они занимались до семнадцатого года?
– сказал он.

Ломакин прихлопнул ладонью какие-то бумаги, лежавшие перед ним на столе.

–  Подожди, Горбачев. Давай спокойнее. Горячий же ты. Прав Тараненко, вы с Тороповым у кого-то в Москве отнимаете хлеб. Теперь и я убежден, что в главке есть твои недоброжелатели. Они-то и создали всю эту историю.

–  Я теперь уже не сомневаюсь, что против меня действует в главке тот, который в институте сыграл со мной злую шутку. Это приятель Пышкина, сын заместителя министра Зимин. Мне надо ехать в Москву, - заявил Николай.