В гостиницу Николай добрался усталым и внутренне опустошенным. Болела голова, поламывало в пояснице, знобило. Снял пальто, бросил его в кресло, прилег на диван. И странно, перед глазами, как маятник, покачивалась комната, во рту было горько и сухо. Он вдруг вспомнил, что сегодня ничего не ел. Утром не хотелось, а днем было не до еды. В теле тяжесть многодневной усталости. Вот тебе и отпуск, долгожданный отдых. А чего он добился? Вручил проект лично в руки заместителю министра?

Николай встал и принялся ходить по комнате, сунув руки в карманы брюк. Сейчас он завидовал Василию Вот кто баловень судьбы! Человек в почете, у него любимая жена, семья, он повседневно окружен заботой и любовью домочадцев. Вспомнилась Даша, ее черные неприязненные глаза. На душе Николая стало еще темнее, еще холоднее.

ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В БЕДЕ

В то время, когда Николай распутывал в Москве хитро запутанный клубок, Василий Торопов даже забыл, что он соавтор злосчастного станка. Он давно смирился с тем, что станок их забракован окончательно и бесповоротно. Зачем же мучиться сомнениями и тревогами, окрылять себя напрасными надеждами?

Василий начал работать над книгой. Ему хотелось написать правдивую книгу о том, что он хорошо знал, показать людей производства, борьбу нового со старым. За основу он брал живых людей, только менял их фамилии, усиливал черты характеров, а некоторых писал с натуры, настолько они были яркие и самобытные.

Работал над рукописью по ночам, когда в доме все спали. Работа так захватила и увлекла его, что в творческом горении он чувствовал почти физическую потребность. Это было настоящее вдохновение. Слова легко ложились на бумагу.

Надя стала замечать, что он все чаще засиживается до утра, а на работу уходит с покрасневшими от недосыпания глазами и припухшими веками.

–  Нельзя так!
– не раз говорила она.

–  Ничего, Наденька! Видишь, я здоров. И вовсе я не устаю, - отвечал Василий с улыбкой человека, сделавшего что-то полезное и значительное.

–  Надо приучить себя спать после обеда. Вчера ты тоже сидел до трех ночи.

–  Пустяки! Мне хватит моего здоровья. И не спросишь, над чем я работаю, - сказал Василий, гладя мягкие белокурые волосы жены.

–  Если не секрет, сам скажешь, - улыбнулась Надя.

–  Задумал написать книгу.
– Заметив удивление на лице жены, добавил: - Понимаешь, художественное произведение. Ну, повесть или роман. Я и сам еще не знаю, что получится. Ты не веришь в мои силы, тебе, смешно? Хочешь, я прочту тебе некоторые отрывки, а ты скажешь, стоит ли мне заниматься этим делом.

Василий прочел ей главу из своей рукописи. Надя долго молчала, не зная, что ему сказать. Сказать, что написано плохо, не могла, потому что глава была написана тепло и взволнованно. Но и сказать, что написано хорошо, не позволяла ее натура. Не чувствовалось опытной руки художника.

–  Ну как? Тебе не нравится? Плохо?
– спросил Василий.

–  Что-то получается, - ответила Надя. Василию хотелось, чтобы Надя пришла в восторг от

прочитанного. Поэтому ее оценка несколько расхолодила его. Начинающему писателю всегда кажется, что все им написанное если не гениально, то талантливо.

–  Некоторые места мне не нравятся, - сказала Надя.

–  Например?

–  Неправдоподобно молодой человек рассуждает о своем месте на производстве. И в разговоре с любимой девушкой чувствуется натяжка.

Василий вынужден был согласиться с замечаниями Нади, хотя они и воспринимались с обидой Он и раньше замечал, что Надя всегда тонко чувствует искусство.

–  Теперь скажи мне, только прямо и честно: стоит ли мне заниматься литературой?

–  А послушал бы меня, если бы я сказала не стоит?

–  Послушал бы.

–  Тогда не пиши, - сказала Надя не то шугя, не то серьезно. Василия обескуражило это заявление.

–  Из тебя никогда не выйдет писателя, ты и сам не уверен в своих силах, в своем таланте.

Надя верила в литературные способности мужа. Но способности - это не талант, а без него в литературе делать нечего. Иногда способный человек, возомнив, что он все умеет, начинает вдруг разбрасываться, распылять свои силы…

Николай прислал из Москвы Василию письмо, в котором сообщал о своих делах. От письма веяло холодом сомнения и безнадежности, хотя в конце письма Николай уверял, что не остановится на полпути.

–  Вот, видишь, - сказал Василий, прочитав Наде письмо.
– Я же говорил ему, что это бессмысленная затея. Чудак!

Надя посмотрела на него и грустно вздохнула.

–  Меня удивляет твое отношение к тому, что Николай делает. Ты и сам был уверен, что ваш станок нужен для народного хозяйства, - с упреком проговорила она.

–  Верил. Ну и что с того? А потом перестал верить. У нас в стране сейчас тысячи моделей станков И изобрести что-нибудь оригинальное - почти невозможно. Нет, изобретать я больше не буду.