смылся, сделал вид, что мне некогда, работа ждет, камни для шашлычницы

собирать.

А вечером в домик заглянул один из канавщиков, и попросил завтра

утром показать двум работягам канавы для воскресенья, то-есть рядом с

отрядом. Пришлось срочно доставать карту, и места, где эти канавы принесут

пользу, выискивать. А потом и будильник завести на пол пятого.

Утром у двери на входе увидел мешок с пятнами крови – значит,

Виталий ночью прокатился по такыру не зря. Я его прихватил с собой в

столовую, на лобном месте разрубил содержимое топором на куски,

повариха, которую я попросил заранее, добавила к ним остатки еды, обрезки

мяса, кости. И после завтрака, с этим добром и прихватив ружье, повел

канавщиков, показывать им новые канавы, уже для себя наметив, что завтра

сюда вернусь, просмотреть законченные. И, с особой тщательностью - две из

них, выкопанные работягами с большого размера сапогами. Не очень то на

что либо надеялся, ну а вдруг? Вдруг один из них, убедившись, что

партизаном все, в том числе и менты, считают их недавнего коллегу Гришу,

ослабит бдительность, и я найду припрятанные рядом с их канавами

похищенные деньги и Макаров? Но это завтра, а сейчас, обеспечив работяг

работой по крайней мере на два-три воскресенья, я навострил лыжи к луже,

от которой волк-инвалид далеко уйти не мог.

Выгнав по пути парочку зайцев, я до водички быстро добежал. Волчьих

следов возле нее добавилось, и их точно оставил мой инвалид: задние лапы

отпечатывались с подволокой, и всегда вместе, будто связанные. От лужи

поднялся в кустарник, и для начала заросшую площадку окинул взглядом. И

сразу услышал, как метрах в семи от меня кто-то кустами шуршит. Пошел на

шорох и вот он: мой волк, живой, и…стоит на ногах! На всех четырех! Только

задние неестественно сдвинуты в сторону. Молодец, бедолага! Наверное, и

ходить потихоньку может!

Я ожидал, что сейчас он от меня попробует хотя бы в кусты заползти,

но волк продолжал стоять на одном месте, и смотрел на меня…показалось,

что по дружески. Медленно снял с плеч рюкзак, достал мешок с едой,

кусочек мяса бросил к волку, поближе к морде. К удивлению, потянулся к

мясу, и… вмиг его проглотил. Молодец!

А молодец вытянул морду в мою сторону, и начал принюхиваться к

мешку с мясом, излучающему очень приятные для него ароматы. Я достал

еще один лакомый кусочек, подбросил его к волку так, что со своего места

достать его он не мог. И что сейчас сделает?

Волк к кусочку принюхался, передними лапами сделал пару маленьких

шажков, а задними - таких же маленьких прыжков… и мясо проглотил.

61

Не стал больше зверюгу мучить: вывалил из мешка всю еду, и

потихоньку ушел. Ешь, бедолага, набирайся сил. И раз ты почти ручной, буду

тебя подкармливать и в среду. Глядишь – к зиме оклемаешься. А там

основная сайга с севера подойдет, в это время в таких вот долинах она от

ветра и мороза любит прятаться, а больные и слабые коньки отбрасывать. Так

что не пропадешь.

Теперь мне пора в отряд, что бы не прослыть лентяем и поучаствовать в

организации сабантуя. Бежал, по пути выворачивал ногой пеньки бывших

саксаулин, которые для шашлычниц лучше угля. Набил ими мешок и рюкзак.

Ребята возле домика и в нем уже крутились, Леня подошел ко мне,

посмотрел, как я вытряхиваю пеньки из рюкзака возле мною же сооруженной

шашлычницы, не мог не распорядиться:

«Можешь разжигать, у нас все готово!»

Сухой шашлык горит отлично, и через пять минут я уже бежал в душ

сполоснуться и переодеться. А когда возвращался к домику, в отряде витал

дымок не только от нашего костерка: точно такой же поднимался рядом с

домиком Паши и Саши, и там же крутилась наша молодежь. Сабантуй,

оказывается, приобретал масштаб почти общеотрядный.

Не буду объяснять, что было дальше. И так ясно, что водку выпили,

шашлык весь, до последнего кусочка, съели. И, самое примечательное, в