Мы не так давно знаем друг друга. Откуда настолько сильные чувства?

Я не могла спросить об этом. Я чувствовала себя слишком уязвимой, слишком слабой.

Но задала единственный вопрос, который могла озвучить.

– Думаешь, он сможет любить двоих сразу?

– А ты способна любить только одного?
– Задала встречный вопрос она.

Я покачала головой, прижав пальцы к губам.

В глазах Вэл не было ни капли жалости.

– Все дело только в тебе. Будь с ним или нет. Маркс прав, не играй с чувствами Мэддокса. Я понимаю, что ты предупреждала его, будто эмоционально недоступна, но ты ведешь себя совершенно по-другому.

– Потому что он мне нравится. Даже больше, чем нравится. Но мне это не нужно.

– Тогда будь с ним откровенна. И не посылай противоречивые сигналы.

– Это сложно, учитывая, что происходит у меня здесь, - я обвела рукой пространство между головой и сердцем.

Она покачала головой.

– Я все понимаю, но ты должна принять решение и придерживаться его, иначе окажешься настоящей стервой.

Я вздохнула.

– У меня на это совершенно нет времени. Нужно работать.

– Тогда соберись и сделай все, как надо, - Вэл встала и покинула мой кабинет без лишних слов.

Я сидела за столом и смотрела на свои сложенные руки. Она права. Маркс прав. Джексон прав. Мне не следует экспериментировать со своей боязнью отношений, особенно с таким парнем, как Томас.

Я поднялась и прошла к столу Констанс. Не уверена, от нервов у меня перехватило дыхание или от чего-то еще, попросила о встрече с агентом Мэддоксом.

– Он у себя в кабинете, - ответила Констанс, не используя, как обычно, гарнитуру в ухе.
– Проходи.

– Спасибо, - поблагодарила я, проскальзывая мимо нее.

– Привет, - произнес Томас, вставая и улыбаясь в тот момент, когда увидел, кто его побеспокоил.

– Я не могу… этого сделать. Свидание. Прости.

Вокруг Томаса мгновенно выросли защитные стены, и я возненавидела себя за это.

– Ты передумала из-за Джексона?
– Уточнил он.

– Нет! Нет,… я не думаю, что изменила свое мнение по поводу отношений после переезда из Чикаго, и по отношению к тебе было бы нечестно проверять обратное.

Плечи Томаса расслабились.

– И это все? Это твое оправдание?

– Чего?

– До тех пор, пока ты, глядя мне в глаза, не скажешь, что тебе не понравилось, когда сегодня утром я тебя поцеловал, не поверю ни единому слову.

– Я… ты… - такого ответа я точно не ожидала.
– Тебе совсем недавно разбили сердце. А я, только что разбила сердце Джексона.

Томас пожал плечами.

– Он тебе не подходил.

Обойдя стол, он направился ко мне. Я сделала несколько маленьких шажков назад, пока не уперлась ягодицами в огромный стол для собраний.

Томас наклонился, останавливаясь в дюймах от моего лица.

Я уклонилась от него.

– На следующей неделе у нас задание, сэр. И нам лучше сконцентрироваться на своих действиях.

Он прикрыл глаза и втянул в себя воздух.

– Пожалуйста, не называй меня «сэр».

– С чего вдруг тебя это забеспокоило?

– Меня это не беспокоит, - он покачал головой, разглядывая мое лицо с таким желанием в глазах, что я не могла пошевелиться.
– Наша работа заключается в том, чтобы изображать пару.

Его мятное дыхание согревало кожу на моей щеке. Желание прижаться губами к его губам было настолько невыносимо, что грудь, словно в тиски, сжало от боли.

– С каких пор ты снова начала называть меня «сэр»?

Я взглянула на него.

– С этого момента. Конечно, влечение очевидно, но…

– Боюсь, это неподходящее слово. Ты хоть представляешь, как мне сложно наблюдать за твоим перемещением по офису в этой юбке, зная, что под ней нет трусиков?

Я резко выдохнула.

– Между нами что-то есть. Отрицать не стану. Ради Бога, мы же переспали друг с другом меньше, чем через двадцать минут после знакомства. Но я пытаюсь сделать тебе одолжение. Слышишь меня? Я хочу, чтобы ты понял. Ты мне нравишься… очень. Признаю это. Но в отношениях я полный неудачник. И самое главное, я не хочу, чтобы тебе снова было больно. И… твои друзья не хотят этого.

Томас усмехнулся.

– Ты пообщалась с Марксом, не так ли?

– Также, я пытаюсь избавить всю группу от фарса, в который может превратиться работа, если у нас ничего не выйдет.

– Хочешь сказать, что я драматичный?

– Темпераментный, - пояснила я.
– Я не могу на это пойти. Мы были обречены с самого начала.

– Сколько лет ты оставалась с Джексоном после того, как поняла, что не хочешь за него замуж?

– Слишком много, - застыдилась я.

Томас мгновение меня рассматривал, пытаясь анализировать. И это ужасное чувство. Мне больше нравилась сила и контроль, которая появляется по другую сторону.