Скривилась я, но промолчала, лишь понимающе закачав головой.

– Ладно, мне пора на обход, - прошлась Нинка к двери.
– Кстати, будешь себе чай делать - и мне завари.

– Непременно.

***

Несмелый (мой) стук в дверь кабинета Хирурга.

– Входите, - послышалось изнутри.

Стою, выжидаю.

Мгновения на осознание тому - и нехотя скользнул стул, издав противный звук. Шаги ближе - щелкнула ручка. Отворилась дверь.

Я, неловко корчась, пытаясь удержать, не разлить чай, прорываюсь в комнату.

– Можно?
– выровнялась я. Смелый взгляд в глаза.

– Ну, заходите, коль уже пришли.

Прошелся. Сел за стол.

– Можно?
– головой кивнула, взором указывая то на чашки в моих руках, то на его стол.

Тяжело, раздраженно вздохнул, скривился. Неспешно собрал в кучу бумаги и отложил вбок.

– Прошу, - махнул рукой.

Подчинилась.

– Я присяду?

– Да, конечно.

(исполнила замысел;

неловкая пауза зависла между нами)

– У вас ко мне дело?
– первым отозвался Федор Алексеевич.

– Да...
– глубокий вдох, дабы собраться с мыслями, - я пришла просить прощение... за то свое неподобающее поведение несколько недель назад, а именно - мой ночной визит к вам...ну, и крыс. Если, конечно, помните, - и тут же осеклась, прикусив язык. Чувствую, как от стыда запылали щеки.

(удивленно выгнулась его бровь; смолчал)

– Вот и чай... заварила вам в качестве извинения, - отчаянная попытка оправдаться и достучаться до собеседника. Прорваться через его стену негодования и безучастия.
– Правда, еще набралась смелости и себе заодно сделать... да предложить вам выпить со мной вместе, - криво, лживо (напугано) улыбнулась.
– Эдак раскурить трубку мира на двоих.

Тягучая тишина - замер в рассуждениях, но затем вдруг несмелый, тихий смешок вырвался из его груди - и лицо вдруг просияло. Серьезность, сосредоточенность и предосторожность пропали, сменившись на доброту.

Взгляд около, по столешнице. Ухмыльнулся, а затем глаза уставил на меня.

– Чай?

Удивленно вздрогнула уже я.

– О-остальное - б-боюсь, неприлично.

Улыбнулся.

– Чай, так чай. Хоть без сахара?

– Еще бы, - съязвила я, набравшись остатка храбрости.
– Я не настолько виновата.

Рассмеялся. Прожевал эмоции.

– Вы меня тоже извините. Я был неправ.

(пауза)

Даже очень.

– Даже очень?
– лицо мое вытянулось от удивления (пытаюсь шуткой снять нарастающее напряжение).

Закатил глаза, ухмыльнулся.

– Не наглейте.

Промолчала, стыдливо улыбнувшись.

И вновь пауза пролегла между нами. Тишина резала слух.

Тяжелый вздох. Отчаянные поиски спасительной темы, дабы убрать неловкость.

– А вы...

– А вы...

(начали одновременно; рассмеялись)

– Давайте вы первая, - поспешил Соколов.

– Хорошо, - пристыжено спрятала взгляд. Улыбка моя вновь пыталась скрыть волнение.
– А вы давно на фронте?

– Почти с самого начала. А вы?

– Полгода где-то.

– Ясно...

– А вы откуда сами? Что-то не особо похожи на русского человека, - повела мысль дальше я.

Замер, ухмыляясь. Загадочный взор.

– Может быть. Но это же - Советский союз, и здесь мы все - немного русские...

А так я из Смоленска.

(удивленно дрогнули мои брови)

– Смоленска?

– Что? Бывали там?

– Нет, - закачала я головой.
– Просто, не думала, что оттуда.

– А откуда тогда?

– Даже не знаю, - усмехнулась,- а учились где?

– Все там же. Смоленский государственный медицинский институт. СГМИ. Вот как раз закончил - и на фронт. А вы?

– А я...
– тяжело сглотнула, - Комитет Красного Креста отправил на курсы сандружинниц, а дальше - сюда, на практику. Хотя, - запнулась я, рассуждая, стоит ли выдавать правду, - в свое время, посещала лекции в Оксфордском университете. Как раз, когда вот в двадцатых годах стали принимать женщин, - стыдливо закусила губу.
– и Диплом даже есть... но, как-то это.. н-не то.

– В смысле?
– наконец-то оттаял от шока Федор, и едва слышно переспросил.

– Н-не могу я. Вот как вы. Взять на себя такую огромную ответственность. Я могу раны перебинтовать, уколы сделать. В конце концов, помочь провести переливание крови или поставить капельницу, но чтобы самостоятельно принять решение, от которого полностью зависит чужая жизнь. Или... вот, взять и разрезать... Да, я знаю наизусть внутренне строение человека. Но...

Мне сложно объяснить.

– Да уж постарайтесь, - невнятно прошептал тот.