– Все хорошо. Я работаю.

– Они не убегут. Иди отдохни.

(удивленно дрогнули мои брови; нет сил пререкаться; молчу, глупо моргая и выжидая, когда тому надоест - и отпустит; а я затем примусь выполнять то, что должна)

– Тебя провести?

– Федор Алексеевич! Вы нам нужны!
– вдруг закричала Зинаида Павловна и махнула в нашу сторону рукой.
– Быстрее, прошу!

Нервно скривился. Выпустил мою руку из своей. Сдержано:

– Прошу, идите к себе и отдохните. Не заставляйте меня принимать меры.

Разворот - живо пошагал в нужном ему направлении.

Зашевелилась и я. Обернулась к пациенту, шаги ближе - и принялась перебинтовывать рану.

***

Через два дня еще прибыли раненые. Мест не хватало на всех, и размещать их уже было негде. Почти все кабинеты и комнаты переоборудовали под больничные палаты. Работы стало еще больше... а сил с каждым мгновением - все меньше.

...

– Аня, Анисия, - взволновано крикнул Хирург и тут же ухватил меня за... дрожащую руку. Пресек невнятную, неуклюжую попытку сделать укол.

Резко, навязчиво подал на себя - встала с койки. Шаги в коридор, подчиняюсь.

Замерли за дверью.

Еле слышно:

– Когда ты последний раз ела?

Не сразу сообразила. Замялась в размышлениях.

– Два-три дня назад. Может больше. Перед тем, как я с булочками вечером к вам приходила.

(лицо его вытянулось, а глаза округлились от ужаса)

– Это больше недели назад. Стой, - вдруг обмер.

Зачуяла я неладное. Живо (по крайней мере, так мне показалось) перевела взгляд на него, уставившись в глаза.

– Я знаю, что с тобой, - едва внятно прошептал. Казалось, сам себе боясь признаться.
– Дело не в голоде...

(виновато забегал мой взор, ища оправдания и спасение)

– Ты их лечишь. Собою лечишь. И не только раны... Ты?

– Я выдержу.

Словно кто кипятком его обдал - моим признанием. Рот открылся от шока, ладонью спешно провел по лицу, сдирая эмоции.

– Бог ты мой...
– закачал головой.
– Ты отдаешь отчет тому, что творишь? В любое мгновение сорвешься - и всё... Всех тут, или... как минимум, половину - перегрызешь к чертям собачьим. Да как ты вообще посмела?

– Я должна. Ведь иначе их не спасти.

– Это - жизнь! Аня, жизнь!
– вдруг рявкнул на меня, а затем тут же осекся, осмотревшись по сторонам.

Попыталась это проделать и я, но не особо получилось. Хотя, вроде как, никто пока нас не застал.

– Марш к себе в комнату!

– У нас общая...

– Марш к себе в кровать. Я принесу то, что тебе необходимо - и сегодня ночью ты покинешь госпиталь. Я подниму связи и помогу добраться до Искьи. Говорят, там даже самым тяжелобольным помогают.

– Могла бы... помогла бы уже.

– Что?
– переспросил Федор.

– Ничего.

– Иди собирайся, - только я сделал шаг в сторону.
– Стой, на ком питалась? Кого лечила?

(секунды рассуждений)

– Журов, Засекан, ... Мельниченко, Перепелица... и Зотов.

– Черт бы тебя побрал, идиотка, - побелел от ужаса. Глубокий, нервный вдох.
– Ладно, иди, - и слегка пнул, задав направление моему, в полусознании, телу.

Глава 43. Путь домой

***

– Вот пей, - протянул мне шприцы с багровой жидкостью.
– Пей один, остальные потом.

– Что это? Откуда?

– Не думай, пей. Вещи собрала?

(перевернулась на бок, повела робкий взгляд по комнате)

– А что остальным скажем?

– Ничего. Утром уже будет приказ о переводе на передовую. Твой и мой. Вещи, спрашиваю, собрала?

– Да тут всего ничего...

– Да или нет?
– рявкнул и плотно сжал губы от злости.

– Да. Давно. Я знала на что иду...

Заморгал быстро, немного подав голову назад. Глаза округлились.

– Ясно. Пей, - вновь ткнул шприц, починилась - взяла.
– И уходим.

Собрала остаток сил - и расселась на кровати.

– А больные? Что теперь будет с ними? С теми, кого лечила?
– отчаянный, полный мольбы взгляд обрушила на Федора.

Скривился. Прожевал эмоции. Нехотя ответил:

– Ничего плохого. Самое страшное позади. Я их осмотрел - кровь действует. Ну, а если что и произойдет - то значит, такова судьба. Со своей стороны ты сделала все возможное. Даже больше... чем кто-либо когда мог.