И ярость его, и страсть;

Люблю, когда молит тело

Простого глотка воды…

…И вот, вдали засинело:

Речушка, плетни, сады,

И белая церковь глядится

Из кленов и лип – сюда,

Как белоснежная птица

Из мягкой листвы гнезда.

1936

16. ЛОПУХ

А еще я люблю их –

Прутья старых оград у церквей,

Если в медленных струях

Нежит их полевой тиховей.

Здесь бурьян и крапива

Да лиловые шапки репья,

И всегда терпелива

В раскаленной пыли колея.

Ноги ноют от зноя,

От огня многоверстных дорог…

Ляг, ветришка, со мною

У спокойной ограды, в тенек.

Вон у бедной могилы

Исполинская толщь лопуха

Дышит кроткою силой,

Молчаливою думой тиха.

Люди, люди! Напрасно

Вы смеетесь над этим листом:

Его жилки – прекрасны,

Ведь пеклись стихиали о том.

Убеленные пылью,

Эти листья над прахом взошли,

Как смиренные крылья

Старых кладбищ и вечной земли.

И отрадно мне знанье,

Что мечта моя будет – в стихе,

Дух – в небесном скитанье,

Плоть же – в мирном, седом лопухе.

1950

17. ВАТСАЛЬЯ

Алле Александровне Андреевой

Тихо, тихо плыло солнышко.

Я вздремнул на мураве…

А поблизости, у колышка,

На потоптанной траве

Пасся глупенький теленочек:

Несмышленыш и миленочек,

А уже привязан здесь…

Длинноногий, рыжий весь.

Он доверчиво поглядывал,

Звал, просил и клянчил: му!

Чем-то (чем – я не угадывал)

Я понравился ему.

Так манит ребят пирожное…

И погладил осторожно я

Раз, другой и третий раз

Шерстку нежную у глаз.

Ах, глаза! Какие яхонты

Могут слать подобный свет.

Исходил бы все края хоть ты,

А таких каменьев нет.

Как звезда за темной чащею,

В них светилась настоящая

(Друг мой, верь, не прекословь)

Возникавшая любовь.

И, присев в траву на корточки,

Я почувствовал тотчас

Тыканье шершавой мордочки

То у шеи, то у глаз.

Если же я медлил с ласками,

Он, как мягкими салазками,

Гладил руки, пальцы ног,

Точно мой родной сынок.

Я не знаю: псы ли, кони ли

Понимают так людей,

Только мы друг друга поняли

Без грамматик, без затей.

И когда в дорогу дальнюю

Уходил я, мне в догон

Слал мумуканье печальное,

Точно всхлипыванье, он.

1955

18. ЛИВЕНЬ

Вдали – как из ведра:

Не облако – гора!..

И стала ниже градусом

Испуганно жара.

Округлым серебром

Раскатываясь, гром

Овеял дрожью радостной

Опушку и паром.

С разъявшихся высот

Весомые, как плод,

Хлестнули капли первые

Шоссе и огород.

И струй гудящих рать

Асфальтовую гладь

Заторопилась перлами

И звоном покрывать.

Галдеж на берегу,

Смятенье на лугу –

Визжат, полуутоплые…

Да я-то не бегу:

Долой рубаху! Лей

На поле, на людей,

На это тело теплое,

Великий Чародей!

Поток из рвов и ям

Бурлит по колеям;

Как весело, как весело, –

По лужам, по ручьям!..

Ни воздуха, ни струй:

Все слито в поцелуй,

В бушующее месиво…

Земля моя, ликуй!

Хлябь вязкую мешу,

Кричу, пою, машу,

То шлепаю, то шаркаю –

Как бешеный пляшу:

Сходящий с высоты

На травы, на листы,

Ласкай мне тело жаркое

И жадное, как ты!..

А, начисто побрит,

Какой-то сибарит

С испугом из калиточки