Ранней весной наполняющих мир.

Только сейчас очевиден Господний

Замысел горнего града в лесу…

Лев! Тебе лень шевелиться сегодня?

Ладно. Я добр, – я тебя донесу.

1950

4. АРАШАМФ

Не знаю, живут ли дриады

В лесах многоснежной России,

Как в миртах и лаврах Эллады

Ютились они в старину.

Нет, – чужды древним народам

Те дружественные иерархии,

Что пестуют нашу природу,

Нашу страну.

Ясней – полнорадостным летом,

Слабее – по жестким зимам

Их голос слышен поэтам:

Он волен, струист, звенящ,

И каждый лес орошаем

Их творчеством невыразимым,

И следует звать Арашамфом

Слой духов древесных чащ.

Не знают погони и ловли

Лепечущие их стаи,

И человеческий облик

Неведом их естеству,

Но благоговейно и строго

Творят они, благоухая,

И чувствуют Господа Бога

Совсем наяву.

По длинным лиственным гривам

Они, как по нежной скрипке,

Проводят воздушным порывом,

Как беглым смычком

скрипач;

И клонятся с шорохом лозы,

И плещутся юные липки,

И льют по опушкам березы

Счастливый, бесслезный плач.

Естественнее, чем наше,

Их мирное богослуженье,

Их хоры широкие – краше

И ласковей,

чем орган;

И сладко нас напоить им

Дурманом

до головокруженья,

Когда мы входим наитьем

В мягчайшую глубь их стран.

1955

5

И воздух, поющий ветрами,

И тихо щебечущий колос,

И воды, и свищущий пламень

Имеют свой явственный голос.

Но чем ты уловишь созвучья

Лужаек, где травы и сучья,

Все выгибы, все переливы

Беззвучной земли молчаливой?

Язык ее смутен, как пятна,

Уста ее жаркие немы;

Лишь чуткому телу понятны

И песни ее, и поэмы.

Щекотным валежником в чаще,

Дорогою мягко-пылящей,

На стежке – листом перепрелым

Она говорит с твоим телом.

И слышит оно, замирая

От радости и наслажденья,

В ней мощь первозданного рая

И вечного сердца биенье.

Она то сурово неволит,

То жарко целует и холит,

То нежит тепло и упруго, –

И матерь твоя, и супруга.

Ее молчаливые волны,

Напевы ее и сказанья

Вливаются, душу наполня,

Лишь в узкую щель осязанья.

Вкушай же ее откровенье

Сквозь таинство прикосновенья,

Что скрыто за влагой и сушей –

Стопами прозревшими слушай.

1950

6. ВОВСЕ НЕ ШУТЯ

И в том уже горе немаленькое,

Что заставляет зима

Всовывать ноги в валенки

И замыкать дома.

Но стыдно и непригоже нам

Прятать стопу весной

Душным футляром кожаным

От ласки земли родной.

Не наказала копытами

Благая природа нас,

Чтоб можно было испытывать

Землю – во всякий час;

Чтоб силу ее безбрежную

Впивали мы на ходу,

Ступая в лужицы нежные,

На камни иль в борозду.

Швырните ж обувь! Отриньте!.. Я

Напомню, что этот завет

Блюдет премудрая Индия

Четыре тысячи лет;

Хранит народ Индонезии

В обыкновении том

Чарующую поэзию

Бесед с травой и песком;

Смеются потоки синие,

Любовно неся струю

К босым ногам Абиссинии

И в Полинезийском раю.

И миллионы вмяточек

Свидетельствуют на селе

О радости шустрых пяточек

На мягкой русской земле.

Ты – не на чванном Западе.

Свободу – не нам давить.

Моя беспечная заповедь:

Обувь – возненавидь!

1950