Вот так.

И, кроме того, знаю я и знают все, чья фирма будет заниматься изго-товлением этой доски.

Имеет лишь смысл добавить: стыдно должно быть не человеку, у которо-го течет крыша, стыдно должно быть тому, кто использует светлые образы как щит для прикрытия своих гадостных дел. Впрочем, смелости для такого высказывания не хватило бы и у меня, трус я, говорю же.

Кто-то про депутата сказал.

«ГГГ» глубоко выдохнула и сказала громко так, церемонно:

– Убийство лысого в подвале, пустым мешком по голове, - и развела руки в стороны в знак полного непонимания происходящего.

Депутата, который мог бы стать хоть каким-то правовым гарантом, я ни-когда здесь не видел. Вообще фигура еще более мифическая чем участковый. Не знаю, появляется ли она здесь или нет, но я его точно не видел. Говорят, у него какие-то часы приема есть, где-то, не знаю, на плакатах они не разве-шиваются, в отличие от предвыборных листовок. Я не говорю, что ему надо присутствовать на всех собраниях ТСЖ, но блин, хотелось бы, это ведь твой народ. Твой народ, который тебя выбрал, в конце концов, огромный штат по-мощников депутата есть, между прочим, хорошо оплачиваемый, это точно, почему бы им не присутствовать на этих собраниях? И на хрена нам тогда мини-мэрия?

А люди все возмущались и возмущались. Лишь жирная сплетница Викто-ровна стояла молча, вместе со звонкой бабой Нюрой. За все собрание они ни одним словом или действием не напомнили о себе.

– Давайте тогда начнем все с начала, - орала «ГГГ», - давайте перевыбе-рем старших по подъездам.

Оказывается и такие у нас есть.

А люди опять стали наперебой что-то кричать. Один перед другим, как собаки.

Начали орать и синяки. Им, как и бабкам, явно не нравилось, что на их территории выступают не они. «Че ты орешь??», «Мне пох…, рот закрой!!», «Слышь, ветряк!», «До звезды, не заткнешься, я тебе е..ло расплющу!», «Раску-дахтались, б…» - орали они возмущавшимся людям. Баба Галя, слыша эти га-дости, расхохоталась омерзительным смехом. Как же хотелось ее ударить!

Постепенно, люди, видимо, понимая, что ничего не добьются, стали рас-ходиться. У них не было ни сил, ни терпения продолжать этот бессмысленный спор.

Когда люди уже почти разошлись, старшая, как ни в чем не бывало, ска-зала:

– Товарищи, не забываем по пятьсот рублей сдавать, в ремонтный фонд.

Железный человек, действительно, железный.

Наверное, если на земле наступил бы Апокалипсис и явились бы четыре всадника, «ГГГ» стала бы собирать деньги на еду всадника по имени «Голод». Точно говорю.

– Деньги сдавать мне, под роспись, с занесением в эту бумагу, в ведо-мость. – Кричала старшая своим зычным голосищем, вертя в руках тот самый лист, который был в руках представитель управляющей компании.

Представитель управляющей компании - интересная аббревиатура полу-чается. Блин, действительно смешно. Всю, наверное, суть отражает.

Наконец, мое предположение получило подтверждение. Все это собрание - фуфло, лишь способ собрать еще денег. Лично мне было непонятно, как этот листик с фамилиями сдавших деньги (а такие, поверьте мне, нашлись) помо-жет продвижению делу ремонта дома и придомовой территории. Ведь есть универсальный ответ – средств недостаточно. И, интересно, знают ли эти лю-ди, что в счете за квартиру, приходящему каждый месяц, уже учтена стои-мость ремонта и они, по сути, каждый месяц на этот злополучный ремонт деньги сдают. Скорее, этот листик поможет в охоте на ведьм, ведь всегда можно ткнуть в нос этой бумажкой сказав: «этот и этот не сдали, поэтому ре-монта и нет…!» - и объявить новый сбор средств, с занесением в еще одну, та-кую же, бумажку.

– Как хотите! – театрально изрекла «ГГГ», - и живите в дерьме!

Просто лицемерные ублюдки. Согнали людей на собрание. Налепили о светлом будущем и потребовали еще денег. Но стоило людям возмутиться, так все – «Живите в дерьме!». И недовольная, типа, она жертва.

Уныло стало.

Значит, алкоголики, подонки всякие, и торговцы спиртом их не волнуют. Правильно, ведь на это деньги не соберешь.

Какая же я скотина, совсем забыл, этим занимаются - компетентные ор-ганы.

Был такой случай у нас в доме.

Кто-то написал анонимку на эту самую бабу Нину, так что, вы думаете, делала пара милиционеров, приехавших для выяснения? Они искали, кто эту анонимку злосчастную написал…

Да и кто там работает, такие же люди, вчерашние пацаны вот такие с улицы, такие как парень с первого подъезда, Димон вроде его зовут, который также нажирается на нашей скамейке и хвастается, как он деньги рубит в патрулях и всячески подчеркивает везде что еб.л он эту милицию. Сколько раз прошлым летом я его в кустах видел спящим и не сосчитать сколько еще увижу.

Подошел к окну, открыл форточку. Дышать нечем.

Действие продолжалось.

Старшая по дому, еще полчаса назад злобно выкрикивавшая ответы на вопросы, теперь любезно улыбалась и с улыбкой что-то говорила бабе Нине. Баба Нина, со свитой из бабок за спиной, получала ответы и покачивала голо-вой. Короче говоря, они мило беседовали, гадины. Чуть поодаль одиноко стоя-ла табуретка, ветер разносил шелуху от семечек, активно поглощавшихся ба-бой Ниной во время «собрания».