– Правда?
– диктатор ехидно усмехнулся и помахал перед ней монитором.
– А деньги вам что, не нужны? Как вы сами их найдете, наудачу будете все горы обшаривать?

– Мы и сами бы код подобрали, - угрюмо сказал Монти.

– Правда?
– откровенно издевался Родригес.
– Ты, что ли, мозгами пошевелишь? Успокойся, тебе и шевелить нечем. А тут восьмизначное число. Знаешь, сколько вариантов кода тебе бы пришлось перебрать? Ты бы и до четверти не дошел, раньше бы в сосульку замерз тут!

– Как бы у тебя задницу не прижгло, сукин сын, - обозлился Монти.
– Из-за тебя мы тут застряли, так что не разевай тут пасть!

– Может, вернемся к деловому разговору?
– спросил Алекс. Монти сразу замолчал и отступил на прежние позиции. А Родригес продолжал брюзжать:

– Он бы код подобрал! Да у него дерьмо вместо мозгов! И...

Он осекся, увидев перед собой дуло "Питона".

– Эрнан, успокойся, - почти дружелюбно попросил Алекс, и это подействовало. Родригес хорошо знал своего помощника, специалиста по разрешению сложных ситуаций.
– Что мы потеряли, вам интересно? Да так, мелочевку всякую, флешку, папку с бумагами, чемоданчик, миллиардов на десять всего.

"Носочки, рубашечки, сто миллионов долларов", - вспомнил Хел слова Куолена.

Значит, сообщения о похищении государственной казны в Венгезии - правда, Родригес прихватил почти все ее содержимое, убегая, а эти ребятки должны были вывезти его. Вот только в полете что-то пошло не так. Кажется, именно об этом говорил Монти, наскакивая на Родригеса: "Из-за тебя мы тут застряли!". Наверное, Родригес решил сэкономить на оплате перевозки, загорелась перестрелка, были повреждены ведущие системы самолета, и Кристель опять пришлось заходить на аварийную посадку. "А она классный пилот, если сумела благополучно посадить изрешеченный самолет. И она это делает уже второй раз на моей памяти. Ее таланты бы, да в мирных целях!".

– Вы нам поможете?
– напомнил о себе главарь. Кристель из-за его спины стрельнула в Хела взглядом: "Скажите, что да!". Спасатель понимал, что испытывает женщина, которая не может даже открыто предупредить сына, в какой он опасности, и все делает, чтобы отвести от него угрозу, возможно, даже с риском для самой себя...

– Да, - сказал он.
– Но при условии, что...

– Ты нам условия диктовать будешь?
– истерически заорал Родригес.

– Перестань вопить, - поморщился главарь.
– Ну-ну, продолжайте, - он склонил голову набок.
– Слушаю.

– Отпустите живым нашего стажера, - сказал Хел, украдкой наступив на ногу Эрику, чтобы парень опять не начал задираться перед этой бандой.

– Подумаю, - неопределенно ответил брюнет. Хел не выдержал:

– Да люди вы или нет? Он еще ребенок (еще один пинок по лодыжке возмущенно вскинувшегося Эрика)! Вы что, ради флешки и папки мать родную прикончите?!

– Я растроган, - Алекс потер подбородок.
– Если вы не вынудите нас, мы не будем жестокими. И, может быть... Эрнан, покажи карту на экране. Пусть они посмотрят, в каком направлении искать.

– Не называй меня по имени, - пробурчал Родригес, включая монитор. Брюнет только рассмеялся:

– Думаешь, здесь ни Интернета, ни телевидения нет? Твое лицо уже которую неделю с экранов не сходит.

– Правда, - подошла к ним Кристель.
– Какой смысл убивать каждого встречного? Мы ведь изначально вообще не планировали применять оружие. Давайте сразу отпустим этого парня... Он, наверное, на службе без года неделя и даже горы не знает.

Алекс только хмыкнул, пытливо всматриваясь в ее лицо. Что-то Кристель слишком напряжена с того момента, когда в салоне появились эти двое. И старший из спасателей, кажется, Такер, уж очень пристально на нее смотрел. То на нее, то на молодого напарника...

– Не думаю, что сейчас это возможно, - сказал Гудвин.
– Если сейчас он побежит на базу, то уже через пару часов здесь будет тесно как на восточном базаре... Что за сентиментальность?

– А ты раньше был другим, - горько покачала головой Кристель.

– Был, пока моя невеста не ушла от меня к человеку, способному на все, который ее в расход пустил потом, спасая свою жирную задницу!
– вспылил Алекс.
– Забыла?
– он ткнул пальцем в плечо Кристель; Женщина вздрогнула и отшатнулась, как от ожога. Отодвинувшись, она негромко спросила:

– И в этом я виновата?

– А ты считала себя святой невинностью?

– Ну а ты убежден в том, что пострадал больше всех?
– парировала Кристель. Даже в пылу спора эти двое тем не менее избегали конкретики, имен или географических названий.
– Из-за меня ты стал таким жестоким?