– Зря мы тётю Галю сюда притащили. – Сказал он после непродолжительной тишины. – Без неё бы зашли за Олежкой и о помощи попросили. А можно было и вообще без участкового обойтись. Там всё равно все невменяемые. Ничего бы они нам не сделали.

– А если бы сделали? – Уныло возразила я. Настроение пропало напрочь. – Ты как главнокомандующий обязан заботиться о своих бойцах.

– А я что, по-твоему, делаю? – Вскинулся он с прежней обидой. – У меня в голове есть другой очень важный винтик. Ответственность за друзей называется. И он ещё ни разу не барахлил, можешь мне поверить.

– Серьёзно? А на Виталика эта ответственность распространяется или уже нет?

– Мы, кажется, на эту тему недавно с тобой говорили. Если бы мне было плевать на Витальку, я бы в этот свинарник не сунулся ни за какие коврижки.

Никакого лицемерия ни в лице, ни в голосе Канарейки я не уловила. Похоже, он говорил искренне. Да и какие у меня были основания ему не верить? Всё-таки с Виталиком их связывали долгие годы дружбы, и то, что из-за меня Виталик перестал общаться с Вадимом, нисколько не изменило отношения друга к нему. Мне снова до боли в сердце захотелось амнистировать Виталика, и на этот раз я не сдержалась:

– Виталик немного изменился после вашей ссоры. Но хуже он не стал, поверь мне.

– Я это знаю. – Спокойно откликнулся Вадим. – Если ты думаешь, что я держу на него зло, ты меня плохо знаешь.

– Да ты-то сам себя хорошо знаешь?

– Надеюсь, что да. – Он умолк, о чём-то размышляя, а я, шагая рядом, снова исподтишка любовалась его лицом. Даже в темноте оно смотрелось божественно… Вокруг этого лица, как всегда, меркли все краски. Всё, что жило, двигалось, дышало теряло свои очертания и становилось размазанным нечётким пятном. Мне казалось, что по улице идём мы одни – нет ни участкового Олежки, ни Галины Петровны, ни Виталика, болтающегося в руках ребят. Да и весь мир в целом был просто нереальной декорацией на сцене, где блистал Вадим Канаренко. Сейчас мне хотелось бесконечно идти по зимней заснеженной дороге. Просто идти и смотреть на этого удивительного, непонятного парня. Самого незаурядного из всех, кого я когда-либо знала.

– Ты куда сейчас? Домой? – Неожиданно обратился ко мне Вадим, и я растерянно пожала плечами:

– Я?.. Не знаю.

– Поздно уже вообще-то.

– Всё равно сейчас не засну после всего этого.

– Что, тяжёлый был денёк? – Канарейка сочувственно улыбнулся. По-настоящему сочувственно, и я в ответ не могла не улыбнуться.

– Да, пожалуй. И предыдущая ночка тоже. Кстати, это ты постарался, да?

– А разве не сработало?

– Сработало. – Я чуть было не ляпнула «чересчур», но вовремя спохватилась. Не хватало ещё чтобы он что-нибудь заподозрил со своим аналитическим умом.

– Ну вот. – Констатировал Вадим. – А я ведь даже элементарной благодарности за это от вас не потребовал.

– Спасибо. – Буркнула я зачем-то, хотя на самом деле надо было сказать что-нибудь другое – более глубокое и полноценное, что-нибудь, выражающее мои эмоции в полном объёме. Вот только время сейчас было не подходящее.

Мы проводили процессию до самого подъезда Павлецких, но подниматься не стали. Не было никакой необходимости толпиться в тесной квартирке Виталика, ребята прекрасно могли там справиться и без нас. Когда они ушли, сразу стало тихо, и я вдруг поняла, насколько уже поздно. Мама, наверное, волнуется – сегодня никто не предупредит её о моём местонахождении. Значит, опять нотации и упрёки. Как я устала от всего этого… И как же мне не хотелось домой.

– Пошли, я тебя провожу.

Оторвав зачарованный взгляд от берёзы, едва виднеющейся в темноте, я посмотрела на Вадима с недоумением. Истолковав выражение моих глаз по-своему, он усмехнулся:

– Ты что, всё ещё меня боишься?

– Нет. – Я прислушалась к себе и с удивлением осознала, что действительно нисколько не боюсь оставаться с ним наедине. – Просто…Не хочется домой идти…После всего этого…

– Всё ясно. Ну что ж, желание дамы – закон для кавалера. До полуночи есть ещё часа полтора. Давай гулять.

41

Окутанный ночью зимний посёлок выглядел потрясающе сказочно и умиротворенно. И никогда я не думала, что бродить в этой красоте с не менее шикарным парнем можно просто так – не волнуясь и не помышляя о чём-то интимном. Страха на самом деле больше не было, и я не знала, как объяснить себе эту незаметную перемену в своём сознании. Может быть, связь с Виталиком сразу же поставила грань между мной и Вадимом? Это было самое логичное, что я могла предположить. Как бы там ни было, теперь всё было по-другому. При первой же возможности я попыталась выразить Вадиму свою признательность.

– Ты…Прости меня, пожалуйста, за всё. Я была такой дурой…

– Простить? – Не понял он. – За что простить?

– За то, что наговорила тебе тогда в раздевалке. Я была неправа.

Сообразив, о чем идёт речь, Вадим от души рассмеялся:

– Нет, ты молодец! Здоровско меня отчихвостила! Как обухом по башке, честное слово! Так мне и надо было.

– Не стоило мне так горячиться. Но я правда за Виталика очень испугалась.

– Виталька счастливый человек… Я ему завидую…

– Завидуешь?! Ты?! – Изумилась я. – Вот уж ни за что не поверю, извини! В чём ты можешь ему завидовать?!