Вчера Света довела до сведения Горна, что её старшая сестра уехала на две недели отдыхать на юг и оставила ей ключи от своей квартиры. В пятницу девушка приглашала поэта к себе, назначив ему свидание возле станции метро.

Станция, была расположена в районе города, хорошо знакомом Ивану Ивановичу. Для встречи новоявленный Штирлиц выбрал небольшой сквер недалеко от выхода из метро. Место прекрасно просматривалось из расположенного рядом большого книжного магазина. Для удобства покупателей в магазине стояли большие кресла, в которых можно было долго сидеть с возможной покупкой в руках. Если занять наблюдательный пост заранее, то легко будет увидеть тех, кто придёт в сквер к назначенному времени.

Если появится Коля, то можно будет просто подойти и поздороваться с ним. В случае если это окажется кто-то неизвестный, придётся действовать по обстоятельствам, которые Иван Иванович пока себе не очень представлял. Ну, например, можно было бы прикинуться обманутым любовником, к которому не пришли на свидание и попытаться разговорить товарища по несчастью. Для такого варианта в портфеле Ивана Ивановича лежала большая бутылка водки и пластмассовые стаканчики.

А если он узнает сбежавшего Лампасова, что тогда? – чёткого ответа на этот вопрос у учителя не было. – Наверное, надо будет звонить в полицию. – В глубине души Иван Иванович знал, что не станет этого делать, – а ну их к чёрту! У них свои игры, у него свои….

В эту ночь он плохо спал.

Встреча, которая должна была подвести черту под сомнениями географа, была назначена на астрономический полдень, то есть на четырнадцать часов по летнему времени. Стояла отличная погода, что было весьма кстати для маскировки. Что может выглядеть на голове человека естественней, чем тёмные очки и лёгкая шляпа в солнечный день? Иван Иванович не без гордости подумал, что всё отлично продумано.

Вот только шляпу, точнее то, что от неё осталось, Иван Иванович нашёл под кроватью. Он вспомнил, как сквозь сон слышал, что кот что-то дерёт когтями, но вставать не хотелось. Теперь надеть на голову то, что осталось от головного убора, было невозможно. Иван Иванович вздохнул, взял портфель, и вышел из дома с непокрытой головой.

Когда он прибыл на место, его ожидал ещё один неприятный сюрприз: книжный магазин канул в лету. Огромные стеклянные витрины были заклеены цветной плёнкой с изображением продуктов питания. Даже если бы можно было выглянуть сквозь оставшиеся щели на улицу, то всё равно в магазине самообслуживания долго не простоишь, на это обязательно обратят внимание. Деваться было некуда, Иван Иванович надел свои очки и начал терпеливо прогуливаться по дорожке невдалеке от назначенного места свидания.

До встречи оставалось меньше пяти минут, когда на одну из скамеек сквера присел мужчина с книжкой в руках. Томик со стихами в руках был приметой, по которой Света и должна была опознать Горна. Поэт проявил похвальную скромность и себя описывать отказался. Света и не настаивала на этом. Она легко согласилась с невидимым собеседником, что для поэта внешность – это не главное.

Действительно, мужчина, который сел лицом к выходу со станции метро, даже отдалённо не напоминал героя любовного романа. Он был невысоким и худощавым, по его загорелому лицу, прорезанному глубокими морщинами, время от времени пробегала непонятная усмешка. Руки незнакомца, открытые закатанными до локтя рукавами клетчатой рубашки, выглядели крепкими, вероятно мужчина был знаком с утренней гимнастикой. На его ногах были потрёпанные сандалии. При всём своём пренебрежении к моде Иван Иванович никогда не надел бы такую старую обувь.

Да ему, самому, наверное, больше пятидесяти, – мысленно усмехнулся учитель , – тоже мне, герой-любовник!

Иван Иванович осторожно прошёлся за спиной предполагаемого поэта, тот и в самом деле держал в руках книгу со стихами Хайяма. Шло время, в течение которого в его поле зрения не попалось больше ни одного мужчины с книгой в руках. Скорее всего, это и есть Горн. Вряд ли заинтересованное лицо может опаздывать на целых полчаса!

Мужчина в клетчатой рубашке поглядывал на часы. Он закрыл книгу, зачем-то встал навстречу молодой девушке, случайно проходившей мимо, затем опять сел. Девушка была блондинкой, поэтому Ивану Ивановичу стало ясно, что этот человек ждёт именно Свету. На фотографии отправленной ему Иваном Ивановичем акцент был сделан вовсе не на лицо, поэтому поэту было позволительно и перепутать!

Кто знает, каким запасом терпения он обладает? А вдруг уйдёт? Значит, пора действовать! – решил учитель и опустился на скамейку рядом с мужчиной. – Ох уж эти женщины, – поёрзав на лавочке, вздохнул Иван Иванович вслух, но как бы и про себя, – и сколько можно ждать?!

– И не говорите, – словоохотливо откликнулся незнакомец, – я жду уже час, без малого!

С момента, когда мужчина сел на лавочку прошло тридцать пять минут, и Иван Иванович подумал о том, что он явно склонен к преувеличениям. У мужчины были острые уши, которые делали предполагаемого поэта похожим на сатира.

Да он уже навеселе! – почуял Иван Иванович, – хлебнул для храбрости, ну что же, это очень кстати!

– Но надо отметить, что без прекрасного пола наша жизнь была бы невыносимо скучна, – продолжил мужчина в клетчатой рубашке, – вы только представьте себе мир без женщин! Именно любовь к женщине заставляет крутиться колесо истории. Все научные открытия, преступления и подвиги были совершены ради них!

– Никогда не задумывался об этом, – сказал Иван Иванович.

– Не может быть, чтобы не задумывались, – сказал незнакомец, – вероятно, вы сердитесь сейчас на ту, которая опаздывает к вам на свидание, потому и не хотите согласиться со мной.