Макса провели в комнату бесконтактных свиданий, оборудованной стандартной переговорной системой: две телефонные трубки и визуальный обзор через пуленепробиваемое стекло. Он сел на привинченный к полу стул и стал ждать, когда приведут узника. Через четверть часа дверь за стеклянной перегородкой открылась, и в комнату вошел старик, одетый в оранжевую тюремную робу.

— У вас десять минут, — буркнул охранник, снял с заключенного наручники и удалился.

— Спасибо, что пришли, — радостно проговорил священник в переговорную трубку, но тут же помрачнел. — Простите, я подвел вас. Я старался, но не смог…

— Маркус, — Макс попытался перебить преподобного, но тот его не слышал.

— Я сделал все, что было в моих силах.

— Маркус.

— Простите меня, я…

— Маркус, да остановись же ты, наконец!

Старик замолчал, понуро повесив голову.

— Это не твоя вина, а моя. Мне не стоило втягивать тебя в свои проблемы, — заметил Макс тихим, но твердым тоном, не терпящим возражений. — Так что это я должен просить у тебя прощения.

— Нет, нет! — горячо запротестовал он. — Вы ничего мне не должны. Вы столько для меня сделали.

Ангел горько усмехнулся, обведя взглядом тюремное помещение:

— Да уж, …но я обязательно вытащу тебя отсюда. Обещаю.

— Не надо, — еле слышно пробормотал преподобный.

Макс, удивленно вскинув брови, неуверенно переспросил:

— Не надо?

— Вы не волнуйтесь за меня, — торопливо затараторил священник, сбиваясь от волнения. — Если я оказался здесь, значит так суждено, значит так надо. Значит, Богу так угодно было. Все будет хорошо. Поверьте, я знаю…

— Ты попал сюда из-за меня, — возразил ангел, — и только из-за меня.

— Нет, нет, нет! Не спорьте! Судьба привела меня сюда. Значит, я должен пройти этот путь. Сам. До самого конца.

— Маркус, ты не должен расплачиваться за чужие ошибки.

— Не должен, но я не могу уйти! Как же я уйду? Здесь так много дел. Три тысячи заключенных! Шутка ли?! Каждый из них нуждается в духовности, в святости, в очищении от грехов прошлого! Я должен остаться! Я просто обязан попытаться помочь им.

Закончив свою эмоциональную тираду, старик взглянул на Макса, ища его поддержки и понимания, но тот лишь печально улыбнулся в ответ.

Пробежав несколько миль, Микки остановился и оглянулся. Алекс плелась следом, еле передвигая ноги, и на его глазах, хрипя и задыхаясь, уселась на траву.

— Пару минут передохнем и продолжим.

Она благодарно кивнула и, с трудом переведя дыхание, неожиданно спросила:

— Ты все еще хочешь вернуться в иерархию?

— Почему ты спрашиваешь?

Девушка уклончиво пожала плечами.

— Конечно, хочу, — он грустно усмехнулся, — очень хочу. Это мой дом, как-никак. Но из-за того, что пренебрег жизнью подопечных, я приговорен к смертной казни.

— Это что, столь тяжкое преступление?

— Конечно, а как иначе? Человек сам строит свою судьбу, сам выбирает по какому пути ему идти: праведному или нет. А уж насколько длинным или коротким будет этот путь, решает лишь Всевышний, потому-то мы и не вправе вредить ангелам-хранителям, не вправе забирать у человека жизнь.

— Если все настолько серьезно, то почему просто не отнять у вас такую возможность?

— Ну, ангелов несметное множество, и не все они являются хранителями. Смерть в Земном мире является своего рода мерой пресечения. Иначе говоря, убиенные ангелами первой и второй иерархии все без исключения попадают в Чистилище для отбывания наказания за злостное нарушение установленного порядка.

— Так же, как люди в тюрьму?

Микки утвердительно кивнул головой.

— А если я убью ангела-хранителя, что будет?

— Ангел любого рода, принявший смерть от твоей руки, исчезнет на мгновение и явится вновь.

— Тогда какой смысл во всем этом противостоянии?

— При столкновении людей, бьются и их ангелы-хранители, но они это делают не для того, чтобы нанести вред, или убить противника, а для того, чтобы помешать ему в поддержке его подопечного. Ведь хранитель обязан, попросту вынужден помогать и защищать своего подопечного, даже если он – самое что ни на есть исчадие Ада. С каждым смертельным исходом противник становится слабее, отчего все труднее и труднее помогать своему подопечному. В итоге противная сторона получает меньше помощи, ты же обретаешь больше шансов на благоприятный исход, — заметив ее озадаченное выражение лица, он осторожно уточнил. — Лекс, я понятно объяснил?

— Понятно.

— Я рад, — его губы тронула мягкая улыбка, а во взгляде появилась нежность. — Ну что, отдохнула? …Продолжим тренировку?

— А почему хранители не останавливают своих подопечных от плохих поступков?

— Если мы говорим о светлых ангелах, то они, конечно же, пытаются остановить, и даже порой у них сие получается, при условии, что это был некий сиюминутный порыв у человека. Если же это какая-то маниакальная страсть или безумное желание, то остановить его практически невозможно. Говоря о темных, или иными словами переметнувшихся, то следует признать, что они наоборот подталкивают к тому или иному преступлению, тем самым обеспечивают себе и своему подопечному попадание в Ад.