– - Что же, поможем,--соглашается дед. Корзина оказывается очень

тяжелой. Старик приносит ее домой, высыпает содержимое на стол: десять

яблок, десять груш, шесть гранат, браунинг, два пистолета ТТ, сотню

патронов.

Все было сделано настолько аккуратно, так был продуман каждый шаг, что

немцы потом даже и не подозревали, что в этом доме чекистами оставлена

мощная радиостанция.

Более того, забегая вперед, расскажу. Как-то они устроили обыск в доме

Линевича. Офицер и два солдата заглянули в кладовку, где помещались

замаскированная радиостанция и оружие. Старик стоял сзади ни жив, ни мертв.

Но, увидев на полу и столе, на котором обычно устанавливалась для работы

рация, куриный помет, трех белых породистых клуш и разный хлам, лежавший там

для отвода глаз, немцы молча переглянулись и ушли. "Куриная маскировка",

придуманная стариком, победила. Правда, в последнюю минуту один из фашистов

вернулся -- заметил торчащий в щелке у двери кончик провода. Взялся за него

рукой. Старик обмер, но не растерялся, сказал как можно спокойнее:

"То, прошу пана, электрический звонок был. Сын проводил".

Понял немец, нет ли, но вышел во двор, ничего не сказав. В

действительности же кончик провода, за который он держался, был вводом

антенны радиостанции: пятьдесят метров ее были проложены под плинтусом.

Потяни немец сильнее за проводок, вытянул бы всю антенну и дошел бы до

замаскированной аппаратуры. К счастью, этого не случилось.

Не знаю, жив Линевич или нет, но хотелось бы пожать ему руку. Это был

мужественный человек -- два года рисковал своей головой, охраняя рацию и

оружие Кудри, и в полной сохранности передал нашим властям.

19 сентября 1941 года наши войска оставили Киев и перешли на левый

берег Днепра. Наступило безвластие. И тогда все, что таилось, прозябало,

лелеяло надежду на возвращение старого, все, что двадцать лет вынашивало

звериную злобу к Советам, ненавидело, боялось, выплеснулось на улицы. В

городе начались грабежи. Враг номер два -- подлый, безжалостный и трусливый,

привыкший хитро маскироваться под советского человека и потому опасный

вдвойне -- впервые показал себя. Это из таких немцы выбирали полицаев и

карателей, управдомов, следователей, провокаторов.

Кудря шел с Марией Ильиничной по Крещатику и с болью наблюдал, как

выползают наружу эти слизняки. Появились первые солдаты в темно-зеленой

форме. Жалкая кучка стариков, одетых по-праздничному, направилась к

Бессарабскому рынку, чтобы приветствовать представителей "нового порядка".

Вернувшись домой на Институтскую, Кудря еще раз осмотрел квартиру. Все

было в порядке. Документы, оружие, деньги были надежно спрятаны. Вечером он

передал радисту текст первой радиограммы.

Максим и его группа начали действовать.

На следующий день был объявлен первый приказ немецкого военного

коменданта: "Всем гражданам города Киева и его окрестностей немедленно, в

течение 24 часов, сдать в комендатуру огнестрельное оружие, приемники и

противогазы. За невыполнение -- расстрел!" Но принять радиоприемники в

течение суток для немцев оказалось невозможным -- так их было много. Легенда

о том, что в России нет радио, была опрокинута тем фактом, что даже пять

дней спустя люди еще стояли, прислонившись к фасадам домов, и терпеливо

ожидали очереди сдать приемники.

24 сентября, когда склад уже был заполнен, в очередь встал плечистый

коренастый мужчина лет сорока в простой рабочей одежде. Одним из последних

вошел он в глубь магазина "Детский мир", где было устроено хранилище. Он

аккуратно поставил свой приемник подальше от входа и ушел. А когда наступил

комендантский час, и все жители Киева находились уже дома, в складе

радиоприемников раздался взрыв. И тотчас же второй, еще более мощный удар

потряс воздух. Это сдетонировала взрывчатка, хранившаяся в соседнем здании,

где располагалась немецкая военная комендатура. Здание взлетело на воздух.

Под обломками погибли сотни гитлеровских офицеров, работников комендатуры и