– - Вы знаете мою слабость! Настоящий "Копенгаген!" Большего

удовольствия вы доставить не могли. Спасибо, Николя, Можно, я буду звать вас

Николя? Я старше вас, гожусь вам в отцы.

– - Пожалуйста, Скажите Евгений Евгеньевич, кто эта дама, Берта Шрамм?

– - спросил он.

– - Это хозяйка, если хотите, экономка квартиры, одна из всех. Нет, нет,

квартира не моя! -- пояснил он, заметив удивление Гефта.-- Это холостяцкая

квартира для развлечений. Она принадлежит в одинаковой мере и мне, и

адмиралу Циибу, и майору Загнеру, и капитану Ришу -- словом, здесь

хозяйничают несколько чинов немецкого флота. У этой квартиры забавная

история: ее занимал один из янкелей,--врач, -- Вагнер назвал известную в

Одессе фамилию. Двадцать третьего октября сорок первого года патриоты

великой Германии в состоянии справедливого гнева вытащили этого голого иудея

из постели на улицу и распяли, как Христа, прибив гвоздями к забору, а под

ноги ему укрепили дощечку с двери: "Принимает от 10 до 2-х." Труп висел на

заборе несколько дней.

Образно представив себе эту "забавную историю", Николай почувствовал

приступ тошноты. Его выручил звонок в прихожей.

– - У меня к вам просьба, Евгений Евгеньевич...-- сказал он.-- Я у вас

впервые, никого из ваших друзей не знаю. Прошу меня познакомить, хотя бы в

общих чертах...

– - Сегодня у меня дорогой гость,-- Иоганн Вольф-Гросс, мой дальний

родственник. Полковник, офицер генерального штаба, здесь в инспекторской

поездке. Очень светский, вежливый, а главное -- осведомленный человек. Гросс

всегда знает что-то такое, чего не знает еще никто! Я вас с ним познакомлю.

Затем Илинич Михаил Александрович, крупный инженер, кончил Одесский

индустриальный, очень тонкого ума господин. В начале войны был мобилизован

советскими, уехал, а вернулся в Одессу в конце сорок второго офицером

вермахта! Награжден фюрером четырьмя орденами. Был главным редактором газеты

в оккупированном Орле, часто пишет в нашей газете, его псевдоним -- Михаил

Октин. Ну, кто еще? Да! Олег Загоруйченко! Боксер, президент общества

"Ринг", драчун, но веселый человек и...

В кабинет вошел новый гость. Это был высокий, крупный человек, с

маленькой головой и брезгливым выражением лица -- профессор химии Хайлов.

– - Михаил Федорович,-- представился он Гефту, поставив на стол корзину

цветов.

Разговор стал общим, пока не появился новый гость-- офицер генерального

штаба в форме СС.

Совсем не по-родственному, Вагнер бросился к нему навстречу, угодливо

пожал протянутую руку и по-немецки представил Хайлова, затем Гефта:

– - Наш самый талантливый инженер! Ярый сторонник рейха! Верный слуга

фюрера!

– - Господин Вагнер ко мне очень добр, -- также по-немецки сказал

Николай, внимательно рассматривая эсэсовца и в то же время пытаясь уйти от

тяжелого взгляда его серых глаз со склеротическими веками.

– - У вас хорошее берлинское произношение! -- похвалил его Иоганн

Вольф-Гросс, он ни слова не понимал по-русски.

Вагнер занимал профессора Хайлова, так как тот не владел немецким, а

Гефт разговаривал с Вольф-Гроссом:

– - Вы, господин полковник, давно из Берлина?

– - Что-то я вижу там, не анисовую?
– - спросил полковник.

– - Пожалуйста!
– - пригласил Гефт эсэсовца к столику.-- Анисовую?

Вольф-Гросс оживился и, кивнув головой, сказал:

– - Вы спрашиваете, когда я выехал из Берлина...-- сделав паузу, он

опрокинул рюмку в рот.
– - Неделю... Неделю тому назад...

– - Как настроение в штабе? В ставке фюрера?
– - снова наливая рюмки,

спросил Гефт.

– - Ве-ли-ко-леп-ное!
– - отчеканил полковник и, только проглотив вторую

анисовой, добавил: -- Отчего бы ему быть плохим?! Операция на Востоке по

выпрямлению фронта не вызывает опасений. Боевое счастье с нами.-- он поманил

Гефта пальцем и, понизив голос, сказал.-- Фюрер кует новое чудо-оружие! Под

ударом этого оружия Англия капитулирует, и мы всю мощь нашего оружия бросим