в первую очередь, физическое.

Сейчас мы знаем, сколь чудовищно и грубо проходило уничтожение российской

интеллигенции как биологического носителя не-советского (т.е. не партийного, не

материалистического и не атеистического) сознания в области науки и культуры, да и во

всех областях жизни страны. Именно в этот период, закончившийся в 1931 г. и

ознаменованный новым “алтарем коммунизма”, воздвигнутым над нетленным телом его

вождя на Красной площади в Москве, когда репрессии приняли всеобщий характер,

завершился разгром и физическая изоляция прежних союзников РСДРП, провозгласившей

себя “коммунистической партией”. В числе их оказались и анархисты, формально

сошедшие с политической арены в 1921 г. после разгрома Кронштадтского мятежа, но

какое-то время еще терпимые полулегально при условии их отказа от всякой

политической деятельности.

24

Что представляло собой анархическое движение в это последнее свое десятилетие?

Внятно ответить на вопрос не сможет сейчас ни один историк как по отсутствию

материалов, так и в силу неопределенности движения, которое, как известно, никогда не

выступало со сколько-нибудь четкими программными документами, избегая создания

явных организационных структур. Определяемое в собственной среде расплывчатым

понятием “безвластники”, анархистское движение складывалось из множества взглядов,

воль, стремлений и характеров индивидуальностей, которые на протяжении своей жизни

весьма радикально эволюционировали под воздействием политической обстановки,

окружения и приобретенного опыта.

Действительно, спектр взглядов анархистов на общество и государство всегда был

очень широк - от “безначальцев” с их программой “немотивированного террора” до

“мирных анархистов” (толстовцев), отрицавших какое-либо насилие над личностью

(кроме самозащиты) и потому шедших как бы по стопам первых христиан. Между этими

крайностями можно найти множество различных взглядов и устремлений, которые не

поддаются учету, что признавали и сами анархисты.

И все же в этом широчайшем движении, не сливавшемся воедино, а, скорее,

распадавшемся на множество потоков и ручейков, можно выделить три направления,

которые оказываются решающими в выборе личного пути: 1) стремление к абсолютной

свободе действий личности против общества (террор, экспроприация, бунт), 2)

стремление к освобождению труда от ига предпринимателя и капитала (синдикалистское

и кооперативное движения) и 3) стремление к освобождению личности от

идеологического пресса общества и государства в плане ее духовного развития и

нравственного самоусовершенствования.

Вглядываясь в историю анархического движения, активно выступившего на арену

политической жизни Европы в середине прошлого века, можно заметить, что хотя все три

направления сосуществуют одновременно в начале XX века, на самом деле они отмечают

три этапа эволюции анархической идеи в общеисторическом процессе - от бунта

индивидуальности против складывающегося капиталистического общества к обретению

личностью своего места и своих задач в условиях демократического государства.

Стоит отметить, что склонность к тому или иному из этих направлений оказывается в

прямой зависимости от возраста, образованности и интеллекта человека, увлеченного

идеей “свободы”, поскольку каждое из них соответствует основным устремлениям

развивающейся личности, последовательно переходящей от юности (с ее бунтом против

всех и вся в попытке самопознания и самоутверждения) к зрелости физической, когда

индивидуум достигает равновесия с окружающим миром и приступает к реализации и

приумножению достигнутого рука об руку с такими же, как он, индивидуальностями, и,

наконец, к возрасту духовной зрелости, когда человек обращается к прожитому и задается

вопросом - для чего же он жил и трудился?

Вряд ли нужно подкреплять эту аксиому историческими примерами, в том числе

примерами эволюции самих революционеров, доживших до преклонного возраста и

оставивших нам собственноручные свидетельства изменения своих взглядов - от