«Письма к Луцилию», 59, 13

[Истинная радость], не будучи чужим подарком, ‹…› не подвластна и чужому произволу. Что не дано фортуной, того ей не отнять.

«Письма к Луцилию», 59, 18

Я стараюсь, чтобы каждый день был подобием целой жизни.

«Письма к Луцилию», 61, 1

Несчастен не тот, кто делает по приказу, а тот, кто делает против воли.

«Письма к Луцилию», 61, 3

Кратчайший путь к богатству – через презрение к богатству.

«Письма к Луцилию», 62, 3

Мы ищем в слезах доказательство нашей тоски и не подчиняемся скорби, а выставляем ее напоказ. ‹…› И в скорби есть доля тщеславия!

«Письма к Луцилию», 63, 2

Для меня думать об умерших друзьях отрадно и сладко. Когда они были со мной, я знал, что я их утрачу, когда я их утратил, я знаю, что они были со мной.

«Письма к Луцилию», 63, 7

Перестань дурно истолковывать милость фортуны. То, что ею отнято, она прежде дала!

«Письма к Луцилию», 63, 7

Кто не мог любить больше, чем одного, тот и одного не слишком любил.

«Письма к Луцилию», 63, 11

Ты схоронил, кого любил; ищи, кого полюбить! ‹…› Предки установили для женщин один год скорби – не затем, чтобы они скорбели так долго, но чтобы не скорбели дольше.

«Письма к Луцилию», 63, 11, 13

[Об умерших: ] Те, кого мним мы исчезнувшими, только ушли вперед.

«Письма к Луцилию», 63, 15

Сочинения иных ничем не блещут, кроме имени.

«Письма к Луцилию», 64, 3

Что такое смерть? Либо конец, либо переселенье. Я не боюсь перестать быть – ведь это все равно что не быть совсем; я не боюсь переселяться – ведь нигде не буду я в такой тесноте.

«Письма к Луцилию», 65, 24

Что можно добавить к совершенному? Ничего; а если можно, значит, не было и совершенства.

«Письма к Луцилию», 66, 9

Способность расти есть признак несовершенства.

«Письма к Луцилию», 66, 9

Одиссей спешил к камням своей Итаки не меньше, чем Агамемнон – к гордым стенам Микен, – ведь любят родину не за то, что она велика, а за то, что она родина.

«Письма к Луцилию», 66, 26

Если что перед глазами, оно не ценится; открытую дверь взломщик минует. Таков же обычай ‹…› у всех невежд: каждый хочет ворваться туда, где заперто.

«Письма к Луцилию», 68, 4

Лжет общий голос невежд, утверждающих, будто «самое лучшее – умереть своей смертью». Чужой смертью никто не умирает.

«Письма к Луцилию», 69, 6

Жизнь не всегда тем лучше, чем дольше, но смерть всегда чем дольше, тем хуже.

«Письма к Луцилию», 70, 12

Лучшее из устроенного вечным законом – то, что он дал нам один путь в жизнь, но множество – прочь из жизни.

«Письма к Луцилию», 70, 14

В одном не вправе мы жаловаться на жизнь: она никого не держит. ‹…› Тебе нравится жизнь? Живи! Не нравится – можешь вернуться туда, откуда пришел.

«Письма к Луцилию», 70, 15

Самая грязная смерть предпочтительней самого чистого рабства.

«Письма к Луцилию», 70, 21

Кто не знает, в какую гавань плыть, для того нет попутного ветра.

«Письма к Луцилию», 71, 3

Немалая часть успеха – желание преуспеть.

«Письма к Луцилию», 71, 36