Посреди блюда лежала голова. Самсонову она показалась вылепленной из бледного желтого воска и покрытой пятнами засохшей крови. Веки запали, потому что нечему было их поддерживать: покрытые красными прожилками глаза лежали на тарелке и «смотрели» в разные стороны. Один был немного раздавлен, и радужка стала мутной.

Почему-то взгляд Самсонова задержался именно на нем. Полицейский невольно вспомнил свой кошмар: глаз, поднятый им перед утилизатором. И Кали, требующую от него жертвы и со смаком пожирающую человеческую плоть.

Следователь заставил себя посмотреть на лицо убитого. Из глазниц натекла и засохла продольными разводами кровь, сделав мертвеца похожим на дикаря, поверженного в бою.

Нижняя губа посинела и отвисла, обнажив желтые зубы. Несколько из них были обломаны и напоминали руины древней крепостной стены. Между ними виднелся кончик синего распухшего языка и бурые сгустки крови, спекшейся со слюной.

Лоскуты кожи и обрывки жил, которыми оканчивалась шея, были лучами расправлены по тарелке. Самсонову вспомнились гениталии Мечева, похожие на дохлую медузу.

Вокруг головы вились мухи, а приглядевшись, Самсонов заметил черных муравьев, деловито снующих по пергаментной коже и исчезающих в ноздрях, пустых глазницах и спутанных волосах.

Смрад стоял невыносимый, и к нему примешивался сильный запах имбиря: по обе стороны от блюда на кусочках фольги лежали горстки серого пепла — все, что осталось от ароматических конусов.

Самсонов почувствовал, как пол уходит из-под ног, и ухватился за край стола, чтобы не упасть. Дремин поддержал его за локоть.

— Ты чего?! — спросил он испуганно.

— Все нормально, — пробормотал Самсонов, хотя ничего нормального не было. Все было просто ужасно!

Вдруг ему показалось, что слипшиеся от крови волосы мертвеца шевелятся. Самсонов не поверил своим глазам: такого просто не могло быть! Но вот они снова чуть заметно шевельнулись.

— Они двигаются! — севшим голосом проговорил следователь, указывая пальцем на голову.

— Кто? — спросил Дремин. — Муравьи?

— Нет. Волосы!

— Да ладно тебе!

— Говорю тебе.

Самсонов наклонился, стараясь не дышать.

— Дайте что-нибудь, — потребовал он, снова заметив легкое шевеление. — Карандаш там или…

— В чем дело? — Это был голос подошедшего Полтавина. Криминалист поправил очки в роговой оправе и потянул носом воздух. — Кто-нибудь хочет ментоловую мазь? — предложил он, доставая из кармана плоскую белую баночку.

Никто не изъявил желания, и Полтавин, пожав плечами, двумя привычными движениями смазал себе верхнюю губу.

— Нужно кое-что проверить, — проговорил Самсонов, дождавшись, пока криминалист закончит.

— Валерке кажется, что у трупа волосы двигаются, — пояснил Дремин.

— Серьезно? — Полтавин подошел ближе и склонился над мертвой головой.

Самсонов ощутил запах ментола.

— Хм! — патологоанатом заинтересованно почесал ухо. — Действительно, шевелятся.

Все присутствующие столпились вокруг него и Самсонова.

Полтавин достал пинцет и осторожно прикоснулся к волосам. Попробовал раздвинуть их, но из-за спекшейся крови ничего не вышло.

— Черт! — Криминалист дотронулся затянутыми в латекс пальцами до головы. — Сейчас-сейчас! — пробормотал он.

И тут весь волосяной покров неожиданно пополз вниз, обнажая череп. Часть кожи с затылка и темени соскользнула и с влажным всхлипом плюхнулась на тарелку. Из-под нее посыпались насекомые. В воздух поднялось несколько жирных мух с синими и зелеными брюшками.

Полицейские дружно отпрянули, даже Полтавин от неожиданности вздрогнул и едва не выронил пинцет.

— Господи! — выдохнул он, беря себя в руки. — Да с него скальп сняли!

Самсонов подумал, что не случайно разводы на щеках напомнили ему боевую раскраску индейцев.

С тарелки смотрело уже не лицо, а жуткая маска, словно надетая на череп. Самсонов отвернулся и заметил, что некоторые полицейские сделали то же самое.

— Кто убитый? — тем временем деловито осведомился Полтавин. — Вернее, чья голова? Архитектора?

— Нет, — ответил Самсонов. — Лукина.

— А как же?.. — Полтавин замолчал, но всем было ясно, что он имеет в виду: кого тогда нашли в квартире Мечева?