Через четверть часа я была вынуждена признать, что у подобного способа путешествий есть свои плюсы. Что ни говори, весьма приятно, когда тебя несут на руках.

– - Слушай, Вульф, ты с волками умеешь разговаривать?

– - Угу.

– - А зачем к тебе волк прибегал?

– - По делам.

– - Ну неужели так трудно сказать?
– я даже обиделась.

Вульф вздохнул, но, видимо поняв, что от меня не отвязаться, все же ответил:

– - Туманный показал мне следы, которые ему показались очень подозрительными. Что-то странное в последнее время происходит у вас в селе.

– - Что тебе, то есть вам, показалось в этих следах странным?

– - Да так. Не бери в голову, - он попытался увильнуть от ответа, но отмолчаться я ему не дала.

– - Как это "не бери в голову"? В этом селе я живу и должна знать, что происходит.

– - Ну, хорошо, хорошо, - немного раздраженно сказал он.
– По следам выходит, что у вас в селе ходит нежить, только по следам получается, что он рубил деревья.

Я потрясенно молчала.

Нежить! Рубит деревья! Похоже, что я не заметила наступления конца света.

Пока я переваривала новость, Вульф остановился:

– - Все, больше не могу, надо отдохнуть, - и поставил меня на ноги.
– Ну и тяжела же ты.

Я задохнулась от возмущения. Я тяжелая?! Да у меня ни грамма лишнего веса!

Не обращая на меня внимания, он махал затекшими руками, делая разминку. Пока мужчина разминался, я села на землю там же, где меня поставили, и сняла с плеча мешок. Несмотря на то, что он весь был покрыт грязью, внутри было сухо, собранные травы не пострадали. Это подняло настроение, все-таки поход на болото был предпринят не зря, хотя рисковать своей жизнью мне больше не хотелось. Я погрузилась в мечты, как приду домой, вымоюсь, поем, высплюсь, а затем вплотную займусь новым рецептом.

Я так размечталась, что даже вздрогнула, когда над ухом раздался голос оборотня:

– - И долго ты так сидеть собираешься?

Я быстро завязала веревочки мешка, закинула лямки на плечо и вопросительно посмотрела на мужчину. Он повернулся ко мне спиной и немного присел:

– - Полезай, захребетница.

Я поднялась на ноги и послушно залезла на спину, обхватив руками за шею. Он руками прижал к бокам мои ноги, подпрыгнул, чтобы удобней перехватить, и двинулся вперед.

– - Битый небитого везет, - тихонько, чтобы оборотень не услышал, прошептала я, вспомнив детскую сказку.

– - Еще слово, и пойдешь своими ножками, - недовольно прорычал он.

– - Молчу-молчу!
– я украдкой улыбнулась.

Буквально через четверть часа мы выбрались на тропинку и приближались к окраине села.

Когда мы вышли из леса, стало заметно, что наступил рассвет. Я и не думала, что мой поход за огнецветом займет всю ночь, понадеявшись вернуться до того, как домашние проснутся.

Подойдя к крайнему дому, мы с удивлением отметили, что дом открыт, а внутри, по-видимому, никого нет. Странно, и привычной утренней суеты на улице нет. Село словно вымерло. Я услышала, как Вульф тихонько зарычал.

– - Ты чего?
– спросила я.

– - Неужели мы опоздали и нежить уже в селе?
– прошептал он и прибавил шагу.

К аптеке он уже почти бежал. Я боялась, что моя семья пострадала, но ничего не могла предпринять. К нашему облегчению, впереди послышались громкие голоса. Судя по доносившимся крикам, что-то случилось, раз все село, бросив свои дела, собралось. Интересно, если я не ошибалась, то спорили именно около аптеки. Неужели что-то с бабушкой?

– - Это ты виновата! Замуж вышла, и тут же о ребенке совсем забыла. Не мать, а кукушка, - услышала я гневный бабушкин голос.

Слава Единому, с ней все в порядке! Но о чем они спорят?

– - Это я кукушка?! Это я виновата?! Она у меня росла послушной, я ее замуж за хорошего человека собиралась выдать. Если бы не ваше с Вегисом вмешательство в жизнь девочки, она была бы сейчас жива!
– это уже мама.

– - Всем доброе утро! А что случилось?
– приблизившись к спорящим, которые не заметили, как мы подошли, спросила я.

Появление незнакомого молодого мужчины с моей грязной с головы до ног персоной на закорках вызвало легкий переполох. Оказывается, бабушка, плохо почувствовав себя ночью, пришла ко мне, чтобы попросить капли, и обнаружила мое отсутствие. По заправленной кровати она определила, что спать я не ложилась, и пошла меня искать. В аптеке меня не было, дядя Лука на расспросы ответил, что я приходила, послушала приезжих менестрелей и ушла. С тех пор, как я ушла из таверны, больше в селе меня никто не видел. Бабушка даже не сдержала своего слова, что ее ноги не будет в доме моей матери, разбудив ее среди ночи вопросом, знает ли она, куда пропала ее дочь. Остаток ночи половина села провела в поисках моего тела, скорее всего, бездыханного.

Бабушка с мамой наперегонки побежали к нам, да так резво, что Вульф инстинктивно отпрянул назад. Осторожно поставив меня на ноги, он отступил на пару шагов. Я покачнулась и едва не упала, но почти сразу же попала в объятия родных.

– - Деточка! Верена! Родная! Жива!
– плача, обнимали меня родные.

– - Конечно, жива, - обескуражено сказала я.

– - Где же ты была?
– высморкавшись в батистовый расшитый платочек, начала расспрашивать бабушка. Мама недовольно поморщилась, глядя на такое бесцеремонное использование своего платка, уже жалея, что одолжила его свекрови.
– Я ночью проснулась, а тебя дома нет, даже постель не смята. Я уж и в аптеке посмотрела, и в таверну сходила, нигде тебя нет. Думаю, пропала.