– По-моему, сорвалось?

– Сорвалось... В Северном городе схватились две шайки эмигрантов. Они почти перебили друг друга.

Оставшиеся в живых будут осуждены. Но тысячи простых людей обретут покой...

Иногда в разговоре звучали высокопарные фразы. Это, наверное, шло от преподавателей, у которых

учился юноша.

Природа наделила этого юношу тактом, способностью трезво, без горячки, оценивать обстановку и

принимать твердые решения.

– Но все-таки ваше племя связано с антигосударственными организациями, с чужеземцами...

– Вы имеете в виду проводников?
– спросил молодой вождь.

– Да...

– Ходили. Мы давали людей. Отец завещал, чтобы больше этого не делать. Я теперь и сам понимаю,

что нам нет смысла связываться с разведками чужих стран.

Махмуд-бек улыбнулся:

– Но мне ваш отец обещал помочь.

– Мы поможем...
– сказал молодой вождь.
– Я не знаю причин, которые побудили вас идти в горы, но

верю вам. Вы не принесете беды людям.

– Обещаю.

– Я верю...
– повторил молодой вождь.

Он сидел так же гордо, величественно, как его отец. Юноша не позировал и не подражал никому. Он

очень был похож на отца. И отличался от него тем, что не только научился читать и писать, а и

разбираться в сложной обстановке своей страны и соседних государств.

Три дня прожил молодой вождь в доме одинокого чабана. И каждый день он беседовал с Махмуд-

беком. Разговоры касались не только взаимоотношений племен и положения в стране.

Но ни разу, ни одним словом молодой вождь не обмолвился о смерти отца. Он говорил об отце, как о

живом человеке, с которым совсем недавно виделся, советовался по всем вопросам жизни своего

племени.

Махмуд-бек все-таки спросил о последнем дне старого вождя.

– Когда меня выкрали, - опустив голову, глухо сказал юноша, - отцу передали это сообщение вместе с

ножом. Он сам... Быстро, не раздумывая. Он давно так решил. Он даже предупредил тюремного доктора.

Он ему поверил. Наверное, из-за вас...

Воспользовавшись откровением молодого вождя, Махмуд-бек спросил о событиях, которые

разыгрались в Северном городе.

– Я знаю только о стычке двух банд. Но мы скоро узнаем подробнее. Если это вам нужно.

– Нужно.

– Хорошо. Я пошлю человека...
– пообещал молодой вождь.

Курбаши Кадыр первым прибыл в Северный город. Индус, хозяин мелочной лавчонки, прижившийся в

тихом месте, с почтением встретил долгожданного гостя. Караван с оружием пришел несколько дней

назад. Тяжелые, громоздкие тюки и ящики были аккуратно сложены в пустых худжрах.

Хозяин караван-сарая испуганно разглядывал новый товар. Даже он, недалекий человек, понял, какая

опасность нависла над его тихой, спокойной жизнью. Молчаливый индус превратил его в обыкновенного

покорного слугу. Индус слишком хорошо платил. И теперь было не ясно, кто хозяин в караван-сарае.

Сгрузив опасный товар, караван сразу же, без обычного в таких случаях отдыха, ушел в сторону

границы.

И вскоре появилась шумная банда курбаши Кадыра. Проходя мимо хозяина караван-сарая, курбаши

слегка, но с нескрываемым презрением ткнул камчой в огромный живот.

163

– Убери бурдюк. А то случайно выпустим жир...

Хозяин удалился в свою худжру и стал молить аллаха о возвращении спокойной, пусть бедной, жизни.

Между молитвой он находил возможность послать очередное проклятие покойному муфтию Садретдин-

хану, с которого начались все несчастья в благопристойном городе. Тень Садретдин-хана по ночам в

караван-сарае не давала покоя мирным мусульманам.

Люди курбаши Кадыра вскрывали ящики, восхищаясь, подкидывали новенькие винтовки, ловко

щелкали затворами. Когда хозяин караван-сарая вновь показался во дворе, один из бандитов

демонстративно прицелился в толстяка и громко скомандовал:

– Руки!

Хозяин потянул толстые ладони вверх, а бандиты, довольные шуткой, расхохотались. Одно

успокаивало хозяина, что шайка долго не задержится в караван-сарае и в крайнем случае завтра уйдет.

Но банда не успела уйти...