когда дети уложены спать, имею возможность заниматься научной работой... Пишу труды о Туркестане.

Кому были нужны его труды?

Даже близкое окружение распадалось. Уходили из жизни его соратники. Уходили страшно, не по-

человечески...

Мулла Туркестанского легиона Касым Иноятов (Касым Хаксивар) умер в своей комнате. Труп лежал

целую неделю. И никто не хватился проповедника, который так усердно призывал верующих к борьбе

против большевиков.

Рузи Назар, бывший заместитель Баймирзы Хаита в Туркестанском комитете, был отъявленным

интриганом и доносчиком. После войны вместе с доктором Жаббором Рахими он занялся коммерцией -

стал выпускать шоколадные конфеты.

Однажды Рахими получил из ГДР письмо. Ничего особенного: заказ на конфеты. Но на конверте была

марка с портретом Тельмана. Рахими показал конверт своему компаньону. Рузи Назар сообщил о такой

подозрительной «переписке» американской разведке, с которой он уже давно сотрудничал.

Рахими стали вызывать на «беседы». Испуганный вызовами, Рахими ночью убил жену молотком, а

себе сделал смертельный укол.

Так шел к своему концу Туркестанский комитет.

Но после войны его руководители еще мечтали о борьбе. Они разъезжали по стране, где нашли приют

эмигранты, вели среди них подрывную работу, восстанавливали против родины.

Вали Каюм-хан и Баймирза Хаит совершили паломничество в Мекку. Но мало кто знал, что и Каюм-

хан и Баймирза по пути выполняли в странах Востока задания иностранных разведок.

Мне хотелось бы еще раз вспомнить статью Айбека «Лжец-попугай».

Статья посвящалась «деятельности» Баймирзы Хаита, якобы обеспокоенного судьбами

мусульманских народов, их культурой и литературой.

«Б. Хаит в течение ряда лет специализируется по клевете на народы Средней Азии, особенно на их

современную жизнь.

Разумеется, Б. Хаит не одинок. Успехи республик советского Востока вызывают ненависть у

буржуазных идеологов. А страх рождает ложь.

Клевета, однако, тоже требует «убедительного оформления». И вот для этого и пускают в ход

отщепенцев, изменников родины, титулуя их «докторами» и «профессорами» и спекулируя их

восточными именами и фамилиям.

Словом, пускают в ход хаитов...»

НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

Город был взбудораженным, тревожным, настороженным...

188

И не надо присматриваться к людям, чтобы понять их беспокойство или озабоченность. За тысячи

километров прогремел московский салют. . Но его хорошо услышали в Азии.

До открытия банков, куда обычно заходили не спеша, степенно, с чувством собственного достоинства,

теперь толпились, покусывая губы, перебирая четки потерявшие прежний лоск господа.

Не очень уверенно вступали в солидные конторы колониальные чиновники, уже по-настоящему

чувствуя недоброжелательные взгляды местных жителей.

В городе стали появляться эмигранты из Европы. Они надеялись здесь, за тридевять земель, найти

спокойный уголок, отсидеться, выждать более удобный момент, когда можно будет вновь потянуться к

счастью.

В банках, на биржах, в конторах самых различных фирм горячо спорили о новой, третьей мировой

войне.

Но более трезвые головы понимали, что пушки не скоро заговорят. . Борьба с Советами будет пока

носить совсем другой характер. Сейчас по тайным тропам вновь двинутся агенты и диверсанты.

Авантюристы всех мастей поднимут крик о гибели цивилизации, об угрозе человечеству, которую

несут большевики. Пусть все это бездоказательно. Но кто в базарной суматохе начнет вдумываться и

проверять факты, о которых надрываются дервиши!

Надо отойти от базара, отдохнуть от сутолоки, подумать о своих делах. Не каждый человек сумеет

сразу так поступить. Некоторые до позднего часа толкаются, очумев от криков и цен, от ругани и

уговоров... А потом являются домой с пустыми руками...

Махмуд-беку хотелось просто походить по улицам города, постоять у солидных учреждений,

посмотреть на этот растревоженный улей. Но Аскарали приказал лежать.

Вновь богатый отель с пышным названием «Тадж-Махал». Далеко отсюда знаменитый памятник

индийской архитектуры. Однако хозяин не проиграл, выбрав это название. В «Тадж-Махале» живут