на более почетные дела, достоин более высокого звания; чем капитанское.

– Так им и надо... Подохнут, как собаки!
– заключил Азими.

Ясно... Азими сразу же отошел от немцев. Он бросился в азиатские страны. В Турции нашел невесту.

Привез девушку сюда, в чужую страну. Почему же не остался в Турции?

– Как наши живут в Мюнхене?
– спросил Махмуд-бек.

– Научились у немцев...
– с прежней злостью ответил Азими.

– Не очень дружно?

Азими усмехнулся:

– Сейчас расскажу. Я заходил к ним в комитет. Видел все... Разрешите закурить?
– Азими покосился на

закрытую дверь соседней комнаты: - Ваша жена, как я слышал...

– Ничего...
– сказал Махмуд-бек.
– Здесь можно. Курите.

– Я только одну сигарету.

А сигареты английские. И Азими к ним привык. Он стал рассказывать о работниках Туркестанского

комитета, о дрязгах, интригах, скандалах.

– Мы так на них надеемся...
– сказал Махмуд-бек.

– Зря!
– почти выкрикнул гость.
– Зря! Они подведут.

– Но мы же не можем одни?

– Почему?
– поднял брови Азими.
– Вы же чувствуете, что происходит в мире. Вы знаете, с кем надо

дружить.

– Знаю...

– И я выбрал свою дорогу. Скажу вам, это уже не секрет: со вчерашнего дня я - майор. Приглашен в

колониальную армию. Разумеется, как врач.

Возможно, когда-нибудь Азими разочаруется и в новых хозяевах. Сейчас у него довольное, сытое

лицо. И в эти минуты он забыл о гитлеровцах. Откинувшись на спинку стула, он небрежно вертел

изящную пачку «Честер-Фильда» и говорил о будущем.

Азими, как и многие другие, пока даже не представлял, что его новые хозяева очень скоро будут

вынуждены покинуть эту страну. Так решит народ...

Многое изменится и здесь, на Востоке, после войны.

Большинство эмигрантов давно не бывали на такой щедрой, богатой свадьбе. Вначале гостей

смущало присутствие трех европейцев. Но те вели себя с подчеркнутой простотой, обращались с

эмигрантами, как с равными. Почтительно выслушали молитву.

Один из европейцев (и, конечно, не случайно) оказался рядом с Махмуд-беком.

Азими старался не смотреть в их сторону. Но, вероятно, сейчас для хозяина на его собственной

свадьбе было главным: состоится ли знакомство Махмуд-бека с сотрудником разведки той самой

колониальной армии, где Азими уже получил чин майора.

Знакомство состоялось.

Махмуд-бек был счастлив от встречи с офицером - образованным, знающим Восток человеком. И они,

Махмуд-бек и майор Харбер, говорили о судьбах мусульман, эмигрировавших из Средней Азии.

Офицер разведки был озабочен этими судьбами. Он считал своей первейшей обязанностью оказать

несчастным людям помощь и содействие. Хорошо, если бы Махмуд-бек, один из лидеров туркестанской

эмиграции, выбрал более удобное время для дальнейшего разговора. Махмуд-бек заверил Харбера, что

такое время у него есть.

– Азими проводит вас ко мне, - уже откровенно сказал офицер.

192

– Хорошо...
– согласился Махмуд-бек. - Но боюсь, что счастливчик Азими еще укатит в свадебное

путешествие.

– Сейчас не время для увеселительных прогулок, - строго напомнил майор Харбер.

У него было смуглое, восточное лицо. Но странно: над темно-карими глазами щетинились густые

рыжие брови.

«Подкрасил их, что ли...» - невольно подумал Махмуд-бек.

Разговоры за столом становились все оживленней. И откуда-то из угла двора, где разместился народ

победнее, вырвался резкий голос:

– А что ждать? Новой такой свадьбы? Когда она будет? Не все умеют продавать свою душу, свою

совесть.

Рыжие брови даже не вздрогнули. Другие солидные гости, с которыми сидел Махмуд-бек, тоже

попытались не обратить внимания на разгневанного человека, на откровенную горячую речь. Махмуд-бек

не мог повернуться и хотя бы мельком взглянуть на гостя, который нарушил торжественную,

праздничную обстановку. На человека, который уже не мог больше молчать.

Через неделю Азими заехал к Махмуд-беку.

– Вас ждут. .
– напомнил он и тревожно спросил: - Ничего не изменилось?