– Что случилось, господин?

– Беда свалилась на наши головы.

Махмуд-бек промолчал.

– Советы подняли большой шум из-за этой девчонки.

– Из-за какой девчонки?

– Фузаил Максум, негодник, увез девчонку с той стороны.

– A-а... Я и забыл об этом.

– Мы все забыли, мой сын. Советы возмущаются. Они обратились к правительству страны.

– Да... Но кто знает, что это сделали мы, а не какие-нибудь бродячие племена?

– Все беды всегда падают на головы бездомных, обиженных, - сказал муфтий, а потом другим тоном

добавил: - Племена не рискуют переходить границу. Подобных случаев не бывало.

– Что же предпринимает правительство?

– Еще не знаю, мой сын.

– Может, стоит вернуть девчонку? Прикажите Фузаилу Максуму. Он послушается вас.

– Он-то послушается. Но девчонки нет.

– Как - нет?
– искренне воскликнул Махмуд-бек.

– Она ушла из жизни.

На другое утро в чайхане Махмуд-бек рассказал Салиму о судьбе сестры.

– Вот этими руками, - парень выставил широкие ладони, - я задушу, собаку.

Махмуд-бек не перебивал Салима, дал ему выговориться. Когда окончился поток горячих слов,

парень прошептал:

– Что же мне делать, господин?

49

Он вдруг стал похож на слабого, одинокого мальчишку.

– Тебе лучше всего вернуться домой, - посоветовал Махмуд-бек.

– Я не смогу спокойно спать, пока жив Фузаил...

– Тебя, наверное, ищут дома, - продолжал Махмуд-бек.

– Наверное, - согласился Салим.
– Но пока жив Фузаил, я не уйду.

– Ты здесь ничего не сможешь сделать. Он окружен такими же головорезами, как сам.

– Я придумаю что-нибудь, если вы... Если вы не выдадите меня.

– Я тебе обещаю, Салим.

– Верю, господин.

– Но я предупреждаю: без моего ведома не делать ни одного шага.

– Я все время сижу в караван-сарае, господин.

Был ранний час. Первые посетители чайханы, те, кто торопился к своим прилавкам, магазинчикам,

схлынули. Скоро, с первым жарким лучом появятся крестьяне. Будут обсуждать покупки, хвастаться

перед знакомыми своей хитростью, умением торговаться. Купцы, лавочники этого не делают. Они

считают вырученные деньги.

Хозяин, эмигрант из Ферганы, славился гостеприимством и хорошим чаем. У фыркающего самовара

стояли в ряд чайники с открытыми крышками. Здесь ждали посетителей, среди которых много было и

людей Фузаила Максума.

– Новенький?
– спросил хозяин у Махмуд-бека.

– Да, из наших мест.

– Самаркандский, значит.

Салим взглянул на Махмуд-бека и кивнул:

– Самаркандский.

– Наверное, с пустыми карманами?

Хозяин поставил чайник. Вытер руки. У него через плечо всегда висела грязноватая тряпка.

– Догадались!
– улыбнулся Махмуд-бек.

– Не трудно...
– Хозяин оценивающе осмотрел широкие плечи парня.

– Придется подыскать ему работу, - сказал Махмуд-бек.

– Ему можно найти место, - пообещал хозяин чайханы.

Он не сказал - работу.

Махмуд-бек понял, о каком месте идет речь.

Аскарали согласился с планом Махмуд-бека.

– Я специально завел его в эту чайхану. Там на будущих воинов ислама быстро набрасываются.

– А если парень не выдержит?

– По-моему, выдержит. .

Коротки минуты, когда контора оптового торговца пустует. В иное время приходится ограничиваться

жестом, либо вложить в книгу записку с безобидными словами. Малограмотные ростовщики и купцы к

книгам не прикасаются.

Все реже удается уйти от муфтия. Старик готовит какое-то большое дело. Он бросается от Эсандола к

Курширмату, потом лихорадочно пишет обстоятельные послания Мустафе Чокаеву.

Махмуд-бек, основной помощник, а теперь - советчик, должен всегда находиться под рукой...

– Выдержит, - повторил Махмуд-бек и вспомнил дорогу через пустыню, которую пришлось ему

одолеть, прежде чем он добрался до святого города, до чайханы азербайджанца, до мечети муфтия

Садретдин-хана.

Подобные испытания Салим уже выдержал. Но здесь - куда страшнее, чем в пустыне. Выдержит ли

он это трудное испытание?

– Чем только не занимаются эмигранты, - задумчиво проговорил Аскарали. - Вам не доводилось

видеть у меня или во дворе одного человека с такой приторной, ну, можно сказать... приторно-подлой