по дороге довелось делать, как говорят англичане, “пикер фэйс” — хорошую мину при плохих картах.

Несмотря на поздний час и затемнение, на лондонских улицах царило оживление. Жители были

вооружены фонариками. Узкие лучики повсюду прокалывали тьму. Из темноты то и дело возникали фигуры

мужчин и женщин с противогазами на боку. Поверх противогазных сумок висели каски. Лондонцы

направлялись в кинотеатры. Кинотеатры работали назло вражеской авиации. Назло Герингу, вознадеявшемуся

при помощи бомб поставить целую нацию на колени…

Мира Хесс жила в северо-западном районе Лондона. Еще в центре автомашину настиг вой сирен. Через

несколько минут на город стали падать разрозненные бомбы. Налет по был массированным. Решили не

останавливаться. К пианистке прибыли с небольшим опозданием. Хозяйка оказалась высокой, худощавой

женщиной со смуглым лицом и черными до синевы волосами. Пока мужчины целовали ей руку, она с улыбкой

заметила:

— Совершенно не понимаю, на что рассчитывают немцы. Если люди под бомбами приезжают послушать

музыку скромной исполнительницы, я бы на месте фюрера удавилась: его предприятие безнадежно!

Гостей было немного. Но среди них находился посол Советского Союза в Англии Иван Майский с

супругой. Посол был невысокого роста, крепко сбитый пожилой человек с аккуратными, ежистыми усиками.

Одетый в привычную Для Англии “тропку”, лобастый, он одновременно напоминал и мастерового, п

интеллигента.

По небольшой зале разносили на подносах чай. Вскоре Ян оказался рядом с послом. Его влекло

любопытство. Неподалеку грохнула бомба. На занавесях, закрывавших окна полыхнули отсветы пламени.

— Другие гости, — с чувством сказала Мира Хесс, — я искренне взволнована. Если даже мой давний

друг мистер посол Майский с женой презрели опасности налета и при, охали к нам… у меня нет слов!

— Что же тут необычного, дорогая хозяйка? — с улыбкой отозвался Майский. — Когда советские люди и

англичане вместе, даже большие опасности становятся маленькими…

Все зааплодировали. А потом Мира Хесс села за внушительный рояль, немного подумала, опустила

пальцы на клавиши — и в залу хлынули сильные звуки бетховенской “Аппассионаты”. За окнами еще бухали

взрывы, а людей в зале властно захватил поток всепоглощающей музыки. Она не просто звучала — она звала,

наполняла душу верой в победу над силами зла. Пианистка играла вдохновенно.

Музыка ошеломила Яна. Поглощенный ее стремительным звучанием, он смотрел и смотрел на длинные,

тонкие пальцы пианистки, которые жили и двигались как бы отдельно от нее…

Когда Ян возвращался на квартиру в Блечли, перед глазами все еще стояли эти нежные женские пальцы.

Ян отпустил машину, вошел в дом, протянул руку к выключателю. И, прежде чем повернул эбонитовую

шишечку, почувствовал, что в комнате кто-то есть. Остро екнуло сердце. Неужели…

Ни остановиться, ни испугаться Ян не успел.

Он включил свет.

В прихожей за столом сидела пани Зося. В пальто, без шляпы, с подтянутыми к вискам бровями. Перед

Зосей на столе лежал небольшой вороненый пистолет.

Бронзовая богиня продолжала приносить информационные дары на алтарь Фреда Саммербэга. Причем

4 поток самых разнообразных данных все время увеличивался. Этому способствовали два обстоятельства.

Совершенно случайно на немецком танке, проскочившем слишком далеко во французский тыл, английским

подразделением была захвачена усовершенствованная машина “Энигма” с набором рабочих ключей. Еще одну

“Энигму”, предназначенную для радиосвязи с военно-морским флотом, удалось вывезти из Норвегии.

“Очкарики” получали новые образцы в полное свое владение. В результате на свет появилось новое поколение

“бронзовых богинь” — куда более могущественных и “умных”, нежели первая “старушка”. “Богинь”

установили все в тех же бараках, именовавшихся, правда, “храмами”. Обслуживало их теперь несколько сот

специально подготовленных работников.

Среди расшифрованных приказов, распоряжений, директив, касающихся стратегии и тактики войны,

материалов, с которыми надо было знакомить разведывательные управления соответствующих родов войск,

Фред выловил небольшое сообщение. Поначалу оно не привлекло внимания. Он уже отложил бланк “Ультра” с