И когда в кружках заплескался компот, Моряков начал рассказ о свалившихся на «Даёшь!» неожиданных неприятностях, рухнувших надеждах и неизвестно куда провалившихся богатствах.

— Были и провалились в бездну! — огорчённо произнес могучий капитан, а Матрёшкина опять показала последнюю жемчужную горошинку.

— Провалились, нету! — подтвердил Перчиков и вдруг горько усмехнулся: — А кто- то настойчиво требует из них свою долю!

— Ну, это не ново! — кивнул Перчикову мистер Понч, вытирая салфеткой губы. — Совсем не ново! Да вот, — продолжил он, — совсем недавно произошёл аналогичный случай. И кстати — да-да, это совершенно точно, — с бывшими членами вашей команды.

— С Ветерковым и Безветриковым! — воскликнул доктор. Он полчаса назад собирался рассказать именно эту историю.

— Да! Так они нашли на днище какого-то галиона кожаный закаменелый кошель, полный испанских золотых монет, поднимали его, держа над собой. Сумка показалась наверху раньше, чем они. А на палубе каждый из пассажиров хотел первым... — Тут Понч, подыскивая слова, сделал хватательное движение рукой.

— Хапнуть! — крикнула разом вся команда.

—Да-да, хапнуть монеты. В результате сумка вывалилась и все монеты ушли на дно моря!

— Да-а! — протянул Мишкин, допивая вторую добавку компота. — Они ищут монеты, а мы сидим, думаем, что делать: идти к Жюлькипуру на парусах, варить из кастрюли Борщика паровой котел и валить на топливо засиженный попугаями лес или оставаться жить на острове и превращаться в туземцев.

Все снова были озабочены и озадачены. Один только Федькин выбрался на палубу и, взяв гитару, так грустно и красиво напевал, что Пончу захотелось послушать его поближе.

Задумчиво почёсывая лысинку, он прошёлся по коридору, выбрался к трюму и вдруг, опешив, отшатнулся. Бесстрашный мореплаватель столкнулся с гигантским допотопным ящером!

Он постоял, приблизился носом к носу удивленного гигантозавра и, что-то осмыслив, вдруг захохотал.

— Что с вами, мистер Понч? — спросил Моряков.

— Со мной? — спросил он. — Это не со мной. Это с вами! Подумать, они ищут выход, а выход у них на палубе!

— Какой? — спросил Моряков.

— Да вот же! — Понч обнял рукой шею старого динозавра. — Вот же!

— Что, продать динозавра? — не понял Солнышкин. Ничего подобного от Понча он не ожидал.

— Зачем! — воскликнул Понч. — Разве мало этого малыша показывать?

Он дружески похлопал ящера по костяной щеке и пожал плечами: никакой предприимчивости! Подумать: такие запахи, такие песни, такой динозавр — а они ищут выход!

— А кому всё это демонстрировать? — весело спросил Федькин и обвёл гитарой пустой горизонт.

— Ну разве мало охотников на туристических судах? — возразил Понч. — К тропическим островам они сейчас бегают одно за другим.

— Это точно. Не океан, а проходной двор, — заметил уже ворчащий доктор: по океану то и дело плыли обёртки от конфет, жевательной резинки и всякая использованная дрянь.

— А как их заполучить сюда?

Понч совсем уж всплеснул руками:

— Но на это есть одно волшебное слово.

— Реклама! — вдруг рассмеялась Матрёшкина и посмотрела на Перчикова.

— Конечно, реклама! Такие запахи, такие песни, такой динозавр! Прекрасный выход! — Понч слегка хлопнул себя ладошками по лбу и вздохнул: — Ну, пора собираться.

— Как? А на остров заглянуть не хотите? К мистеру Хапкинсу! — сказал Моряков.

— Как? Хапкинс жив?

Изумлению Понча не было предела.

— Жив, оттаял! Хотите встретиться? — предложил Моряков.

— Нет! Не могу и не хочу, — честно признался Понч. Когда-то у них случались личные недоразумения. — Но вы, если что, помогите ему. У него, у живого, — как-то загадочно подчеркнул Понч, — могут возникнуть кое-какие неприятные сложности.

— А может быть, задержитесь с нами? — пригласил Солнышкин.

— Нет. В моём возрасте задерживаться опасно, особенно если собираешься ещё кое- что доказать.

И, выпив прощальную кружку компота, старый мореход стал прощаться.

Он уже спустился по трапу, когда Моряков, схватившись за голову, крикнул:

— Одну минуту, мистер Понч!

И ровно через минуту пунктуальный капитан вынес написанный маслом простоявший в каюте пять лет портрет.

Моложавый семидесятилетний Понч стоял вместе с Робинзоном на плоту, а вокруг них взлетали горячие гейзеры и плавали варёные крабы.

Понч широко распахнутыми руками выразил свой восторг и признательность, поклонился, и уже через минуту-другую два дельфина, подпрыгивая, несли его по старым следам к новым приключениям.