«Зольфгар»*.

В резном кресле черного дерева сидел маленький

сгорбившийся человек неопределенных лет в белом тюр-

бане. Землистое лицо, бесформенный нос, черные недоб-

рые глаза, большое родимое пятно на щеке. Никто не

знал имени этого человека, и когда о нем спрашивали

шефа, тот уклончиво отвечал, что «ассистент» — лицо

частное, не имеющее никакого отношения к правительст-

ву, финансирующему экспедицию.

Человек в тюрбане одним взглядом указывал на се-

кретный фирман**, лежащий па столе. Посетители молча

читали послание о перемещении в потусторонний мир не-

желательных министров, пришедших к власти после паде-

ния англофильского правительства Восуг-эд-Доуле.

В списке предполагаемых жертв заговора на первом

месте стояло имя вождя революционного восстания в

Тавризе, шейха Мохэммеда Хиабани, за ним — имена

дженгелийцев во главе с Кучек-ханом, которые захватили

Решт и послали приветствие в Москву В. И- Ленину. По-

сле Кучек-хана — несколько фамилий неугодных ми-

нистров.

Заговорщики получали золото, расписывались и так

же неслышно исчезали за дверью. Ассистент не жалел

денег. Не ранее как вчера глава финансовой миссии Эр-

митаж Стив сказал, что все расходы оплатит будущее

правительство Ирана...

На площадке, посыпанной крупным рыжеватым пес-

ком, молодая стройная мисс Мэтток и мистер Стрэнкл,

джельтмем средних лет, играли в теннис. Несколько тя-

желовесный Билл Стрэнкл уступал в игре Мэтток. Он

скрывал одышку, причиной которой не без основания

считал лишний бокал виски. В Кембридже Стрэнкл был

отличным спортсменом, и сейчас он недурно играл в тен-

нис, но Мэтток, «рыжая сатана», как мысленно окрестил

ее Стрэнкл, совсем не давала вздохнуть.

* «Зольфгар» — так называлась «партия», имевшая тайный

договор с английскими монополиями, сборище предателей иранского

народа.

** Фирман /иранск./ — письмо «свыше», чаще всего послание

или указ шаха.

67

— Почему бы вам, мисс Мэтт, не поехать со мной в

Россию? — спросил мистер Стрэнкл.— Вы же превосход-

ная переводчица!

— В России война, — ответила Мэтток, — а это дело

мужчин.

— Гм... А я-то считал вас романтической натурой.

— Не вижу в войне романтики,— ответила девушка.

Стрэнкл с любопытством посмотрел на затененное

широкополой шляпой тонковычерченное лицо Мэтт.

— Военный министр сказал: «Красных в России нуж-

но истребить сейчас, потом будет поздно», — произнес он

поучительно.

— «Истребить»... Да, кстати, говорят, ваш министр ис-

требляет по нескольку бутылок коньяка ежедневно.

Правда это?

— Однако... Вы забываетесь, Мэтт, Вас могут услы-

шать, а потом передадут министру, у которого, как мне

известно, служит ваш отец. Давайте лучше продолжим

игру.

Из-за кустов показалась белая чалма слуги-персиани-

на. Слуга почтительно обратился к Стрэнклу на англий-

ском языке:

— Мистера Стрэнкла просит профессор.

Билл извиняюще кивнул собеседнице и заспешил

к дому.

Через минуту он сидел перед Джоном Уэйном.

Внимательный глаз нашел бы некоторое сходство

в чертах лица шефа и его ассистента. Но Джон не был

горбат, имел хороший цвет лица и не носил тюр-

бана.

— Курите, Билл, — шеф указал на темную полирован-

ную шкатулку с сигарами.

Беря сигару, гость заметил, что шкатулка соответство-

вала убранству комнаты: массивный стол, тяжелые крес-

ла, два книжных шкафа, буфет — все сделано из черного

дерева, без особых украшений. Сам профессор был одет

в светлый летний костюм крученого шелка.

— Повторите урок, Билл.

— Слушаюсь, сэр, — Стрэнкл встал.

— Сидите.

— Итак, сэр. Я приезжаю с дипломатической «ока-

зией» на русскую границу под охраной персидских погра-

ничников. Дальше нас будут охранять...

— Об этом не надо- Начинайте с первого дня пребы-