улицу. Прежде чем он скрылся в толпе, Северин успел

заметить на его лице черную креповую повязку, при-

крывающую левый глаз.

— Через два дня в ЧК пришел вольнонаемный служа-

щий миссии международной организации Красного

Креста и Полумесяца.

— Богдан Богданович Злыдень,— представился он

Северину.

— Слушаю вас.

И старый чиновник рассказал о появлении подозри-

тельного жильца во флигеле керакозовской усадьбы.

Этот странный жилец выходит из дому тайком и только

ночью, возвращается под утро. Особые приметы? Пожа-

луйста: черная повязка на левом глазу...

— Северин пожал посетителю руку, попросил его о

своем визите в облчека никому не говорить.

— Слово бывшего дворянина! — горячо сказал

Богдан Богданович, кланяясь по-военному, одной го-

ловой.

В тот же вечер Григорий Иванович пригласил к се-

бе помощников — Тембола и Аршавеля. Оба они выска-

зали мысль, что за одноглазым нужно установить дли-

тельное наблюдение и не брать его, пока не раскроются

все его явки.

— У нас нет времени для длительных наблюдений...

И особый уполномоченный решил арестовать одногла-

зого, но таким образом, чтобы не знала ни одна живая

душа.

— Тогда мы никого не «спугнем»,—заключил Севе-

рин.—Он будто бы заболел. С помощью этого человека

попытаемся установить связи, будем посылать своих

людей с его рекомендательными письмами и заданиями

141

к исполнителям. Ясно, что это—не рядовой «возрожде-

нец», а один из главарей...

— Разве есть такие данные?— спросил Тем бол.

— Есть. Простой смертный заговорщик не стал бы

интересоваться мной и тем, что печатается на машинке

в облчека.»

— Я ничего не понимаю, Григорий Иванович,— воз-

разил Саламов.

— Потом поймете. Меньше надо сидеть в кабинетах.

— Вы нам с Темболом и так не даете сидеть — ни

днем, ни ночью...— усмехнулся Гогоберидзе.

— Вот и отлично. Итак, сегодня идем в гости к не-

знакомцу с черной повязкой.

...Выслушав до конца рассказ Знаура обо всех его

приключениях, Григорий Иванович минуты две-три о

чем-то напряженно думал. »

— Так, джигит,— сказал он наконец,— значит, ты

нас дважды выручил. Первый раз, когда стащил у графа

Шувалова оружие и лишил его возможности оборонять-

ся, а второй раз сегодня ночью, когда Клява прицелился

в меня из нагана. Чекистское спасибо тебе.

Северин постукал ладонью по настольному звонку.

Вошел красноармеец.

— Пригласите Саламова и Гогоберидзе.

Явились помощники. Северин сказал коротко:

— Товарищ Тембол, найдите начканца военкомата

Половинку и немедленно арестуйте его. Установите на-

блюдение за квартирой доктора Мачабели. Смотрите,

чтобы не «уплыл»...

— Есть,

— А вы, Аршавель Ноевич, послушайте наш разго-

вор с юным героем и сами сделайте выводы.

— Есть.

Северин закурил самокрутку от плоской медной за-

жигалки. V

— За то, что вместе с дедом Габо Фидаровым до

сих пор не рассказали о чемодане иностранца и хотели

что-то сделать сами, за всю эту «дипломатию» — пори-

цание. Мистер Стрэнкл ускользнул от нас — уехал «со-

бирать травы». Куда? Неизвестно. Пока неиз-

вестно...

142

— Я сам пошел к комиссару...— начал было оправ-

дываться Знаур.

— И попал в лапы к предателю Половинке. Разве

ты не знал о существовании чека?

Знаур смутился, покраснел.

— Знал немного. Дядя Саладдин говорил, что в чека

страшно, там расстреливают потому что...

— А тебе разве страшно у нас?

— Нет, нет. Если б не вы, меня бы убили, может

быть...

— Ну, ладно, будем друзьями,— и Григорий Ивано-

вич протянул свою сильную матросскую руку.— Завтра

мы поможем тебе найти твоих пропавших друзей...

Как их?

— Костя и Ахметка-ингуш.