— Товарищи,— сказал он, вставая.— Сегодня вече-

ром из Армавира по прямому проводу я буду доклады-

вать Владимиру Ильичу Ленину о том, что дни повстан-

№

ческих банд Хвостикова сочтены, что революционные

бойцы фронта наносят решающие удары по врагу. Ваша

молодая бригада выполняет почетную задачу обороны

курортных городов Кавказских Минеральных Вод. Вам

же надлежит освободить станицы Бургустанскую, Суво-

ровскую и Бекешевскую, захваченные мятежниками.

Константин Константинович порадовал: на станцию

Минеральные Воды прибыл эшелон с обмундированием,

обувью и продовольствием для осетинской нацбригады.

Начальнику Георгиевского арсенала дано распоряжение

отпускать частям бригады боеприпасы по потребности.

Завтра из Георгиевска должен прийти вагон с патрона-

ми и ручными гранатами.

— А вы,— сказал Константин Константинович, об-

ращаясь к Родзиевскому,— подготовьте к утру приказ о

перемещении всей охраны штаба, большинства штабных

начальников (за исключением больных), всех дежурных

и адъютантов на передовые позиции. Там люди нужней.

Как будто бы в окно ворвался ветер горных уще-

лий — шепот одобрения пронесся по рядам сидевших в

комнате.

. — Разрешите доложить, товарищ член военсовета,—

воскликнул Родзиевский.— Я вполне солидарен с вами

и уже обдумал все вопросы. Вот мой рапорт с настоя-

тельной просьбой перевести меня на позиции огня. Там

место каждого, кому дороги интересы революции...

Комбриг и комиссар с удивлением взглянули на на-

чальника штаба.

— Что ж, посмотрим,— сказал Константин Констан-

тинович.— Вы свободны, товарищи.

Расходились в приподнятом настроении, хотя у мно-

гих прибывших из частей с самого утра не было крошки

хлеба во рту.

Политрук Заманкульской роты Петр Икати, статный,

красивый парень в сильно выцветшем обмундировании

и совсем разбитых сапогах, шел по лестнице отеля и

говорил своему командиру Цебоеву:

— Ну, Семен, дело, кажется, идет к развязке. Так,

пожалуй, скоро и до Осетии доберемся...

— Все может быть,— отвечал Цебоев, сухопарый,

подтянутый командир из унтеров. Усы, как два острых

шила, торчали по сторонам и делали его лицо немного

смешным.

152

— Все может быть при такой чреватой ситуации...—

добавил он.

Политрук улыбнулся, зная слабость своего команди-

ра— любил тот витиеватые выражения и иностранные

слова.

— Но придется еще с недельку полазить за «языка-

ми»,—продолжал политрук.—Я вот о чем думаю, Се-

мен. Старый боец ползет к окопам белых и думает: как

там дома его родные поживают, как жена, детишки, ско-

тина... Когда же ползет молодой джигит, у него на уме

одно: как бы покрепче заарканить гада-беляка и при-

волочь к себе в траншею. Верно?

— Верно, политрук. Когда идет сильная перестрелка,

я тоже вспоминаю о своей Дзерассе... Тебе что? Невесты

и то не имеешь.

— Как сказать,— возразил Икати.— Ну, словом, на-

до посылать в «гости» к повстанцам молодых парней.

Верное дело.

Они вышли из штаба и подошли к пулеметной тачан-

ке командира второго батальона Огурцова, того самого

Огурцова с Курской слободки Владикавказа, что отли-

чился в дни Августовских событий* со своим «Железным

отрядом».

Втроем ехали к вокзалу, где всех участников совеща-

ния ожидал специальный поезд из двух товарных ваго-

нов. Огурцов всю дорогу курил трубку и хвалил Кон-

стантина Константиновича.

— Вот это человек, да! Ленин знает, кого посылать

членами Военного Совета...

Дождь лил не переставая. В стороне Ессентуков вре-

мя от времени сверкали вспышки огня и слышались глу-

хие отдаленные взрывы. Это белоказаки обстреливали

передовые позиции красных из батареи английских по-

левых орудий.

В путь дорогу

Григорий Иванович Северин выполнил свое слово —