от костра их кликнули ужинать.

Смеркалось. Сгрудившись вокруг костра, уставшие

за день косари с аппетитом хлебали гороховый

суп.

После ужина один из ребят заиграл уржумскую

свадебную песню, потом другую. Послушали, попели

хором. Когда совсем стемнело, ребята разбрелись по

шалашам и повалились спать. Васли и Яша пошли

проводить Ислентьева, который уезжал в Нартас.

Его лошадь паслась на лугу возле реки.

Яша погладил лошадь, сказал, похлопав рукой

по седлу:

—Погляди-ка, Васли, на какой подушке ездит

наш Ваня!

—Чему удивляться, ведь он помощник самого

Прокудина! —в тон ему подхватил Васли.

—Ладно-ладно, будет вам,—проворчал Иван.

—У-у, какая у него сумка! —продолжал

Яша.—Кожа так и скрипит, пощупай-ка!

—Сумку не троньте! —вдруг закричал Ваня.

Яша и Васли испуганно отпрянули, потом Яша

спросил обидчиво:

—Чего ты? Уж и потрогать нельзя! Золото там

у тебя, что ли?

—Не золото, а змея.

—Будет болтать-то.

—Верно говорю: гадюка.

—Зачем она тебе?

—Секрет!

В тот же вечер по Нартасу разнесся слух, что

в комнату Прокудина каким-то чудом заползла

змея, ужалила его, и теперь он лежит в больнице.

Когда этот слух дошел до ребят, Васли и Яша

вспомнили свой разговор с Ислентьевым, но, конечно,

никому про то ни словом не обмолвились.

Лишь в конце лета Прокудин оправился от

болезни и в честь своего исцеления поставил в

церкви большую свечу Николаю-угоднику.

Г л а в а XX

ОСЕНЬ

Август —месяц сбора плодов. Пусть пожухла

красота лета, пусть повеяло первым холодом, никто

на это не сетует, потому что лето отдало все, что

у него было, наградило человека за его труд хлебом

и овощами. По старинному обычаю, крестьянин,

прихватив браги и блинов, идет со всей семьей

в поле и, опустившись на колени, молится, благодарит

поле за хороший урожай.

В школьном саду крыжовник и вишня дали

первые ягоды. Яблони хоть и цвели весной, но они

не вошли еще в полную силу, поэтому цветы оборвали,

чтобы не истощать понапрасну деревья.

На огороде Васли Мосолова поспела гречиха.

Учитель привел на огород весь третий курс. Одна

грядка от другой отличалась разительно. Там, где

были посеяны семена без отбора, рядом с толстым,

крепким кустом рос тонкий и хилый.

—На этой грядке я посеял те же два фунта

семян, но не подряд, а с выбором. Зерна были

крупные, здоровые, проверенные на всхожесть.

—Какой же урожай ты рассчитываешь получить?

—спросил учитель.

—Сам-девят, сам-десят; из двух фунтов семян,

надеюсь, будет восемнадцать —двадцать фунтов.

—Не много ли? —учитель недоверчиво покачал

головой.

Васли сорвал налитую метелку, вышелушил зерна

на ладонь.

—Посчитайте.

—Ну что ж,—любуясь налитым зерном, сказал

учитель.—Ты, Мосолов, провел очень полезный

опыт. Через семь-восемь месяцев все вы станете

агрономами. Знания, полученные в школе, вы будете

передавать крестьянам. Но помните, что никакие

слова не убедят крестьянина так, как хороший

урожай, выращенный вами на основе агрономической

науки. Пусть огород Мосолова служит вам

примером.

Васли, конечно, была приятна похвала учителя,

но в глубине души он был недоволен, потому что

понимал: опытный участок в две грядки и настоящее

крестьянское поле —это не одно и то же. Своими

сомнениями он поделился с Гужавиным и Ис-

лентьевым.

—Два фунта семян можно отобрать руками, но

как быть с пудами, которые высеваются на настоящие

поля? Вы же знаете, как <<сортирует>> зерно

крестьянин. Вооружается деревянной лопатой и свистит,

чтобы вызвать ветер: нет ветра, нельзя и веять.

Дождется мужик ветра, принимается подкидывать

зерно на воздух. Тяжелые зерна падают вниз, легкие