Решительный натиск наших бойцов, неожиданно контратаковавших гитлеровцев, сделал свое дело: противник был отброшен с большими потерями для него. Вскоре Богданов снова сидел на вышке, словно ничего и не произошло. Слева и впереди еще продолжался бой. Майору сообщили, что прорвалась еще одна группа, вероятно, с танками. Нужно было предупредить всех.

– Как ваш передовой?
– опросил он у Березина.

– Не отвечает, - доложил Сергей.
– Там у меня Кирдяшкин.
– Сергей несколько минут безуспешно вертел ручку настройки...

К посадке подъехал пикап генерала Петрова.

– Вызовите мне срочно Ковтуна, - приказал он.
– Высоту не отдавать, держитесь, к вам идет помощь!
– передал генерал капитану Ковтуну, исполнявшехму обязанности командира стрелкового полка вместо раненого Галиева.
– Да, да, держитесь! Я посылаю вам помощь?

Генерал сложил карту и, положив ее за пазуху, сказал Богданову:

– Сейчас введу в бой резерв, двести штыков и бронемашины...

Над их головами снова появилась шестерка «юнкерсов».

– Передайте на огневые, - распорядился Богданов.
– Вовдух!

Но там уже увидели «юнкерсов».

– В укрытия!
– громко крикнул Таиров, первым заметивший вражеские самолеты.
– Воздух!

Огненные разрывы окутали дымом орудия. Один за другим с истошным визгом сирен пикировали «юнкерсы» и, отбомбившись, ложились на обратный курс.

Когда налет кончился, Таиров поднялся, отряхивая землю с гимнастерки и бриджей. «Где теперь яма, а где окоп?» - подумал он, глядя на огромные воронки.

– Четвертое орудие повреждено, - доложил артмастер, и они оба отправились к орудию. Поврежденным оказался орудийный щит.

– По местам, - передал телефонист.

– К орудиям!
– скомандовал Таиров, и огневая позиция вновь ожила. Туда-сюда сновали подносчики снарядов, со звоном досылались сорокакилограммовые чушки в казенники стволов, щелкали затворы, раскатисто ухали орудия.

– По танкам!
– кричал Таиров.

Танки появились перед самой огневой внезапно. Орудия не вели огня. Была пауза. Бронированные машины врага шли на малой скорости. Вплотную прижимаясь к ним, бежали солдаты.

– Бетонобойным!
– загремел Таиров, - отражатель ноль...

Головной танк развернулся от удара бетонобойного снаряда и застыл. Второе и третье орудия выстрелили одновременно с двумя другими танками врага. У второго орудия разнесло щит. У танка сорвало гусеницу. Третий танк довернул на стрелявшее орудие башню и выстрелил, но снаряд другого орудия разорвался у башни, и пламя лизнуло грязно-белый крест...

– Огневики!
– закричал политрук батареи Карпу,хин.
– За мной!.. Ура!.. И группа специально выделенных раньше бойцов атаковала растерявшихся гитлеровцев, бегущих от горящих танков.

В это время по дороге на село Далъник мчались бронемашины. В первой машине сидел генерал Петров.

– Дайте огонь по хутору Дальницкому, быстрее!
– приказал Богданов.

Прогремел залп - и разрывы снарядов накрыли Дальницкий.

– Верно!
– крикнул Богданов.
– Еще огонь!

Шквал огня, казалось, катился впереди наших бронемашин.

– Ура-а!
– докатилось до артиллеристов. Резерв генерала Петрова атаковал врага.

– «Барс», стой!
– передал Богданов и перенес огонь вперед.

А командир артиллерийского взвода Кирдяшкин не отзывался. Сергей не знал, что и думать. Только вечером, после боя, он узнал, что в тот момент, когда политрук Карпухин атаковал фашистских автоматчиков, Кирдяшкин во главе стрелкового взвода, потерявшего командира, дерзкой контратакой выбил из траншеи захвативших ее гитлеровцев.

Затишье наступило к вечеру. Богданов опустился с вышки, чтобы размять затекшие ноги. Было душно - ни ветерка, ни прохлады. На горизонте за кромку далекого леса садилось багряное солнце...

Богданов понимал, что удачная контратака дает оборонявшимся небольшую передышку. А Одесса нуждается в людях. На счету, что называется, каждый человек.Петров часто повторял это, да он и сам видел... Казалось,, без пополнения оборона не выдержит...

– Слушай, Стива, - услышал Богданов голос Пронина.
– Ты представляешь, как люди горят? Живьем... А?

– Ты что?
– удивился Морщаков.
– О чем это ты?

– Да вот в газете прочел. В сводке Информбюро о» нашем селе сказано. Каратели людей в сарай позагоняли,. а потом керосином его облили...