В этот момент к наблюдательным пунктам подъехал пикап генерала.

– Что у вас нового?
– поздоровавшись, спросил Петров, когда Богданов спустился с вышки.

– Несколько новых батарей, - доложил Богданов.

– Этого следовало ожидать, - сказал генерал.
– До сих пор противник активно прощупывал наши позиции и группировку, а настоящее сражение развернется только теперь. Вчера фашисты проводили разведку боем под Пересыпью, а сегодня, по-видимому, проведут там. г - Он кивнул на фланг, откуда доносился гул канонады.
– Придется поехать туда.

Линию фронта медленно пересекали «юнкерсы».

– Вот и авиация, - проводив их глазами, сказал генерал.
– Ничего не скажешь, у них все вовремя. Ладно, Богданов, поеду. У тебя, как всегда, все в порядке. Меня беспокоит фланг... Ты, наверное, слышал: сам Антонеску пожаловал сюда, под Одессу.

– Антонеску?
– поднял брови майор.
– Не слышал.

– Прибыл. Недовольны, вероятно, своим холуем хозяева. Вот он и примчался. Приказал взять Одессу штурмом, даже срок последний назначил - третье сентября.

– Значит, нам осталось жить всего три дня?

– Выходит...
– улыбнулся генерал.
– Ожидай теперь, Николай Васильевич, генерального наступления.

– Что ж, генеральное так генеральное, - задумавшись о чем-то, отозвался Богданов.

Богданов прилег отдохнуть под утро. Его разбудил шум, доносившейся сверху. Кто-то ходил по перекрытию землянки; на лицо сыпался песок.

– Что там?
– недовольно спросил майор у телефониста.

– Морская пехота, - пояснил Морщаков, переставляя фигуру карманных шахмат.
– Я уже выходил к ним, просил не шуметь. Их там много, рота или больше. Из Севастополя ночью прибыли к нам на подкрепление.

Майор неохотно протер глаза и, приподняв голову, посмотрел на часы. Стрелки показывали двадцать минут пятого. «Полтора часа всего спал», - подумал Богданов.

Вчерашний бой затянулся далеко за полночь. Теперь противник уже не мог позволить себе роскоши сделать перерыв для сна. Он торопился.

«Фашисты с потерями не считаются. Черт знает, когда они успевают подвозить пополнения, - размышлял Богданов, накручивая портянки.
– А пленные твердят как попугаи: «Должны взять Одессу к третьему сентября». Не понимают, что одного их хотения мало. Антонеску приказал им взять город любыми средствами. Надеется толстоносый на свое превосходство в живой силе и технике. Конечно, восемнадцать дивизий против четырех - это много. Зато какие четыре! А наши маршевые батальоны? Они здорово выручают. Без них могло быть хуже... Вот и эти морячки, что сейчас наверху топают. Не зря гитлеровцы их полосатой смертью величают. А ты еще сердишься - потревожили...»

Он вышел из землянки. Чернильная темень ночи еще не уступила места рассвету. По небу блуждали длинные лучи прожекторов. Воздух сотрясали взрывы.

«Бомбят, - понял майор, наблюдая, как появляются все новые и новые очаги пожаров.
– Зажигалки сбрасывают». Где-то в районе порта в воздухе вспыхнул вражеский бомбардировщик. Вот тонкая трасса пуль ночного истребителя зажгла второй самолет. «Ювкерсы» снова и снова заходили на цель, не считаясь с потерями. Артиллерия врага продолжала обстреливать город.

Богданов подошел к вышке. Возле посадки лежали и сидели краснофлотцы. В темноте, как жучки-светлячки, мелькали огоньки самокруток.

– Курить осторожнее, - негромко предупредил майор, - здесь, друзья, четыре шага - и фашисты.

– Не волнуйся, папаша, - ответил ему чей-то звонкий голос из темноты, - мы до них и торопимся.
– Вокруг засмеялись.
– Может, дашь воды?
– Говоривший подошел к майору и, демонстративно чиркнув спичкой, стал прикуривать. Богданов увидел на миг пухлые, совсем мальчишечьи губы и озорные синие глаза.

– Извините, товарищ майор, - сказал синеглазый, увидев петлицы со шпалами, и поспешил ретироваться.

– Извиняю. А вы, ребята, когда вперед пойдете, не забудьте отправить назад, в тыл, того мальчика, что меня величает папашей. Детей туда не пускают, рано... А насчет воды, так ее нет. Вот, если хотите, арбузы, пожалуйста.

– Хорошие арбузы, - хвалили моряки, - где вы их. берете?

– Недалеко, на нейтральной полосе, там баштан, - улыбнулся майор.

– Командир идет, - сказал кто-то.

Подошел плечистый капитан-лейтенант. Поприветствовав Богданова и что-то выяснив у боцмана, он скомандовал:

– За мной!

– Противник рядом, - предупредил Богданов.

– Знаю, - сказал капитан-лейтенант и пошел вперед.

– Поднять клеши, примкнуть штыки!
– послышалась через минуту его команда.

Светало. В лощине стелился густой туман. Редкую ружейно-пулеметную перестрелку, доносившуюся с передовой, скоро сменила частая дробь пулеметов. Захлопали разрывы мин.

Богданов позвонил Петрову: