— Ты слушай, слушай, — сказал Тельягорри, толкая локтем Мартина, который глазел по сторонам.

— Хотите, я прочитаю вам, что рассказывает летописец?

— Да, конечно.

— Хорошо. Он пишет так: «Заглавие: О том, как умер Мартин Лопес де Салакаин в божьей милостью одна тысяча четыреста двенадцатом году». — Произнеся это, Сораберри откашлялся, сплюнул и очень торжественным тоном стал читать дальше: — «С незапамятных времен враждовали между собой знатный род Оандо, который жил в королевстве Наварра, и знатный род Салакаинов из земли Борте. Рассказывают, что причиной вражды были зависть и соперничество. Было совершено много злодеяний, и Салакаины сожгли заживо сеньора Сан-Педро во время битвы в долине Сомо, и так как упомянутый сеньор Сан-Педро не оставил после себя сына, выдали одну из его дочерей замуж за Мартина Лопеса де Салакаина, человека весьма прославленного.

Когда вышеназванный Мартин Лопес прибыл в город Урбию, его вызвал на поединок Мосен де Сан-Педро из рода Оандо, который был племянником первого сеньора Сан-Педро и совершил много злодеяний, нападений и грабежей.

А Мартин Лопес отвечал на его вызов: «Как вам известно, меня считают самым сильным и бесстрашным человеком во всей этой земле, и, видно, род Оандо выбрал вас как лучшее копье в Наварре, чтобы отомстить за смерть моего тестя, который погиб в честном бою на Сомо, — он хотел убить меня, я убил его.

И если вы все-таки желаете, чтобы мы померились силами — вы и я, один на один, и бились бы до тех пор, пока не падет кто-нибудь из нас, а может быть, и мы оба, я с радостью приму ваш вызов, я к вашим услугам».

И отвечал ему Мосен де Сан-Педро, что он желает биться, и они назначили встречу па лугу Санта-Ана. В условленный час Мартин Салакаин явился туда верхом на коне, как подобает храброму кабальеро, но прежде чем начался поединок с Мосеном де Сан-Педро, был сражен стрелой, которая вонзилась ему в глаз, и упал мертвым с коня посреди луга. И ему отрубили ноги. Там сделал засаду, и зарядил арбалет, и выстрелил из него Вельче де Миколальде, родич и друг Мосена де Сан-Педро д’Оандо. И люди Мартина Лопеса, увидев, что он мертв, а их мало против людей Оандо, испугались и бежали.

И когда об этом узнала жена Мартина Лопеса, опечаленная, отправилась она на луг Санта-Ана, а когда увидела окровавленный и изуродованный труп своего супруга, опустилась на колени, обняла его и стала плакать, проклиная вражду и свое несчастье. И это произошло в году милостью господа бога нашего одна тысяча четыреста двенадцатом».

Закончив чтение, сеньор Сораберри посмотрел сквозь очки на своих слушателей. Мартин ничего не понял; Тельягорри сказал:

— Да, двуличный народ эти Оандо. Все по церквам ходят, а сами людей из-за угла убивают.

Сораберри настойчиво посоветовал своему другу Тельягорри никогда не делать скороспелых и дерзких заключений п в связи с этим начал рассказывать одну историю, случившуюся как-то раз в Оньяте, но, начав перечислять тех, кто был ее участником, «потерял нить» и очень об этом сожалел, очень сожалел, так как, по его словам, случай был весьма и весьма достойный упоминания.

Однажды майским вечером на большой дороге показались три повозки, запряженные тощими, облезлыми клячами. Они проехали через новую часть города и остановились на холме, на лугу Санта-Ана.

Тельягорри, ходячая газета таверны Аркале, должен был, конечно, немедленно разведать, в чем тут дело, и потому тотчас же явился на луг вместе со своим Маркизом.

Он без проволочек вступил в разговор с главой каравана, и после нескольких вопросов и ответов, выяснив, что вновь прибывший — француз и укротитель диких зверей, Тельягорри привел его в таверну Аркале.

Мартин тоже узнал о появлении укротителя со зверями в клетках и на следующий день, чуть свет, отправился на луг Санта-Ана. Солнце уже начинало всходить, когда он прибыл в лагерь укротителя.

Одна из повозок служила акробатам жильем. Из нее только что вышли укротитель, его жена, старик, мальчик и девочка. В доме-повозке оставались только маленькая, всего нескольких месяцев от роду, девочка и собака.

Укротитель не имел того полу-напыщенного, полу-комического вида, который присущ бродячим акробатам и ярмарочным скоморохам; это был хмурый, молодой, похожий на цыгана человек с черными вьющимися волосами и зелеными глазами, кончики его усов соединялись с подобием небольших бачков, выражение лица было зловещим и отталкивающе жестоким.

В старике, женщине и детях обращала на себя внимание только их бедность — они принадлежали к тем безликим представителям рода человеческого, которых нищета штампует тысячами.

Мужчина вместе со стариком и мальчиком очертил на земле круг при помощи веревки и в центре водрузил большой шест, с верхушки которого свисало несколько канатов, их привязали к колышкам, глубоко забитым в землю.

Укротитель разыскал Тельягорри и попросил достать ему лестницу; Тельягорри сказал, что она есть в таверне Аркале, лестницу оттуда принесли и стали натягивать на канаты куски брезента, пока не получился конусообразный шатер.