Может в этом и есть проблема - сейчас все однобоко, потому что я знаю ее, знаю, чего она боится, что любит, что ненавидит, но все, что она знает обо мне - то, что я ей сказал. А то, что я ей сказал, слишком размыто и неопределенно, потому что у меня проблемы с определением.

После того, как я все продумал, остается одна проблема - сделать это.

Я включаю компьютер в комнате пейзажей страха и настраиваю его, чтобы он выполнял мою программу. Я беру со склада два шприца с сывороткой для симуляции и помещаю их в специально приспособленную для них коробку. Затем я направляюсь к спальне перешедших, еще не зная, как сделать так, чтобы она осталась одна достаточно долго, чтобы я смог попросить ее пойти со мной.

Но затем я вижу ее с Уиллом и Кристиной, стоящую у ограждения, и я должен окликнуть ее и спросить, но я не могу этого сделать. Я сошел с ума, собираясь позволить ей попасть в мою голову? Позволить ей увидеть Маркуса, узнать мое имя, узнать все, что я так сильно старался скрыть?

Я иду по тропинке в Яму, живот скручивает. Я захожу в вестибюль, огни города начинают гаснуть вокруг нас. Я слышу ее шаги на ступеньках. Она пришла за мной.

Я верчу черную коробочку в руке.

– Раз уж ты здесь, - говорю я небрежно, что на самом деле смешно,- ты можешь пойти со мной.

– В твой пейзаж страха?

– Да.

– Я могу это сделать?

– Сыворотка подключит тебя к программе, но программа решает, чей пейзаж страха ты пройдешь. Сейчас программа настроена на мой.

– Ты позволишь мне его увидеть?

Я не могу посмотреть на нее. – Зачем, по-твоему я приглашаю тебя?
– Живот скручивает еще сильней.
– Есть вещи, которые я хочу тебе показать.

Я открываю коробку и вытаскиваю оттуда первую сыворотку. Она наклоняет голову, и я ввожу сыворотку, как мы обычно делаем во время симуляций страха. Но вместо того, чтобы самому ввести сыворотку, я предлагаю коробку ей. Это должно быть моим способом вечернего времяпрепровождения.

– Я никогда раньше этого не делала, - говорит она.

– Здесь, - я касаюсь того места. Она немного трясется, когда вводит иглу, боль знакома, но она меня не беспокоит. Я делал это слишком много раз. Я смотрю на ее лицо. Пути назад нет, пути назад нет. Время увидеть, из чего мы оба сделаны.

Я беру ее за руку, или она берет мою руку, и мы идем вместе в комнату страха.

– Посмотрим, поймешь ли ты, почему меня называют Четыре.

Дверь за нами закрывается, и комната чернеет. Она приближается и спрашивает:

– Как твое настоящее имя?

– Посмотрим, сможешь ли ты выяснить и это.
– Симуляция начинается.

Комната переходит в бескрайнее голубое небо, и мы стоим на крыше здания, окруженного городом, сияющего на солнце. Красиво только на мгновение, до того момента, пока не поднимается ветер, неистовый и сильный, и я обнимаю ее, потому что знаю, что в этом месте она устойчивей меня.

У меня проблемы с дыханием, что здесь для меня естественно. Порывы ветра душат меня, а от высоты мне хочется свернуться в клубок и спрятаться.

– Мы должны спрыгнуть, так?
– спрашивает она, и я вспоминаю, что не могу свернуться в клубочек и спрятаться; я должен встретить свой страх. Сейчас.

Я киваю.

– На счет три, хорошо?

Я снова киваю. Все, что я должен делать, это следовать за ней.

Она считает до трех, и тащит меня за собой, словно она лодка, а я - якорь, и толкает нас обоих вниз. Мы падаем, и я сопротивляюсь ощущению каждым дюймом тела, каждым кричащим от ужаса нервом, а потом я оказываюсь на земле, хватаясь за грудь.

Она помогает мне встать. Я чувствую себя глупо, вспоминая, как она без колебаний лезла на колесо обозрения.

– Что дальше?

Я хочу сказать ей, что это не игра; что мои страхи - не захватывающая прогулка, на которую она должна идти. Но, возможно, она так и не считает.

– Это…

Стена появляется из ниоткуда, ударяя по ее спине, по моей спине со всех сторон. Подталкивая нас друг к другу ближе, чем мы когда-либо были раньше.

– Ограниченное пространство, - говорю я, и сейчас хуже, чем обычно, потому что воздуха вдвое меньше. Я слегка вздыхаю, склоняясь над ней. Я ненавижу быть здесь. Я ненавижу быть здесь.

– Эй, - говорит она.
– Все хорошо. Здесь…

Она тянет мою руку, и я обнимаю ее. Я всегда думал, что она худощавая, ни одного лишнего грамма. Но у нее нежная талия.

– Впервые я рада, что я такая маленькая, - говорит она.
– Мм...

Она говорит о том, как выбраться отсюда. Стратегия пейзажей страха. Я стараюсь сконцентрироваться на дыхании. Потом она тянет нас обоих вниз, чтобы коробка стала меньше, и поворачивается так, что ее спина прижимается к моей груди, а я полностью ее окутываю.