определенные риски, касающиеся планирования атаки. Лидеры обычно становятся главными

целями. Я не хочу тебя пугать, но мы думаем, что за твоим отцом следят.

В памяти всплывает лист, показанный мне Джексоном, в самом верху было написано

папино имя.

— Но не поэтому ли нам следует попытаться вступить в переговоры, прежде чем

атаковать? Они обладают всеми передовыми технологиями. Мы, вероятно, не можем…

— Ари, ты действительно не осознаешь, на что мы способны. Мы не проиграем. Нет

никаких шансов, что это произойдет, беспокоиться не о чем. Я говорю тебе это только для того,

чтобы объяснить, куда я собираюсь тебя взять.

Я не могу сказать ни слова. Она, действительно, верит в то, что говорит, они все верят. Они

думают, что это будет легко. Не удивительно, что Джексон разыскал меня, чтобы я помогла найти

стратегию, и настоял на том, чтобы я никому не рассказывала. Он знал то, что теперь знаю и я, —

они никогда не сомневались в превосходстве над Древними, и эта самонадеянность гарантирует

уничтожение человечества. Если раньше у меня и были какие-то сомнения, то теперь они исчезли.

Я не позволю невежеству убить моих любимых.

Я поднимаю взгляд на Сибил, все мои мысли сосредоточены на стратегии.

— Так чего же мы ждем? Пойдемте.

Мгновение спустя мы возвращаемся в третью лабораторию, но сейчас она переполнена

людьми — и это не только химики, но и управляющие. Я хочу подслушать, что они делают, но

Сибил проводит меня в узкий коридор, где стены будто обваливаются внутрь, а затем мы

переходит в комнату, полную Древних и частей их тела. Комната изменилась с моего последнего

визита. Теперь на задней стене находится экран, а передняя стена заставлена аквариумами с

Древними.

Сибил подходит к монитору, набирает ряд кодов и ждет, пока на экране не появляется фото

с подписанными внизу данными. Она указывает позади себя на первого Древнего в ряду — это

парень, он старше Джексона, возможно, ему лет двадцать. Он не двигается в камере, поэтому я

уверена, что он технически умер, но его тело сохраняет жизнь, как женщина, которую я видела

раньше (ее больше нет в той камере). Я пытаюсь не думать, где она сейчас, или что могли сделать

с ее телом.

— Проверь, сколько в его теле процентов воды, — говорит Сибил, увеличивая таблицу

данных, щелкнув два раза по экрану. — Что-нибудь заметила?

Я просматриваю список и останавливаюсь на ксилеме.

— Как такое может быть?

— Человеческое тело, — произносит Сибил, — примерно на шестьдесят процентов состоит

из воды. Наша кровь — примерно на девяносто два. А у Древних? Вода составляет только

двадцать пять процентов их тела, но, как и наша кровь, ксилема примерно на девяносто процентов

состоит из воды. Но соединение воды и ксилемы едва ли можно назвать водой. Отними у человека

воду, и что в итоге произойдет?

— Смерть.

— Правильно, но с Древними этого не случится, потому что ксилема беспрерывно

распределяет воду по их телу, практически перерабатывая ее. Они утверждают, что хотят прийти

сюда из-за истощающихся запасов воды на планете Лог. Ну и что? Технически, они не нуждаются

в воде. Именно поэтому мы знаем, что они бы никогда не поддержали мирное сосуществование.

Их причины построены на лжи, так почему мы должны верить им на слово? Мы не можем и не

будем.

Я борюсь с желанием спросить ее. Джексон сказал мне, что им нужна вода, но если Сибил

сказала правду, то я не понимаю, зачем она им. Может быть, они в ней нуждаются, чтобы

промывать свои тела. Но что-то не сходится.

Сибил закрывает изображение и открывает новое, подписанное, как «АНАЛИЗ

ПОВРЕЖДЕНИЙ».

— Посмотри на это.

Она поворачивается, скрещивая руки. Я смотрю на первую камеру, но ничего не

происходит. Наверное, это что-то слишком незаметное для меня, но глаза парня резко

распахиваются и округляются в ужасе, в то время как темная жидкость обволакивает его левую

руку.

— Я думала, они мертвы? — я практически кричу, но затем заставляю себя сохранить

самообладание.