Он придвигается ближе, теперь я чувствую его тело, прижатое к моей спине, и

его дыхание на своей шее.

— Пожалуйста, давай поговорим.

— Говорить нечего.

— Ари, пожалуйста…

Он пытается меня повернуть, но во мне так сильно горит злоба, что я

вырываюсь, мною овладевают эмоции.

— Что ты от меня хочешь, а? Я рассказала тебе о своих чувствах. Ты их не

разделяешь. Это нормально. Давай двигаться дальше.

Джексон оглядывается вокруг и затем снова смотрит на меня, понижая голос.

— Ты не дала мне возможность закончить. Ты умчалась прочь. А после я не был

уверен… Это… Посмотри, мне жаль. Я слишком остро отреагировал. Я был глуп и

струсил… но это не значит, что я не разделяю твоих чувств.

Я открываю рот, чтобы поспорить, но затем его захлопываю.

— Что ты сказал?

Он убирает волосы с моего лица, и, прежде чем я могу сказать хоть слово,

целует меня, игнорируя толпу в коридоре. На мгновение я хочу забыться в этом

поцелуе, но реальность, в которой вокруг нас полно людей, оказывается в центре

внимания: спортсмены, поклоняющиеся Джексону, глупые девчонки, ведущие на

него охоту, Гретхен… Ло. О, нет, Лоуренс. Я отступаю и смотрю на него. Его лицо

напряжено и неподвластно прочтению.

Джексон напрягается и встает между нами.

— Даже не думай, — говорит он, кивая головой в сторону Ло.

— Думаю, у нас с Ари должен был состояться разговор этим утром. Знаешь, что

такое правда? Никогда не пытался ею пользоваться? – Ло улыбается. Я ненавижу эту

улыбку. Он становится скрытным и злобным, эти две вещи проявляются в Ло очень

редко, поэтому не заметить их невозможно.

Джексон шипит, его лицо напрягается. Все в коридоре обеспокоенно

замирают, ожидая увидеть действия двух самых популярных парней с

противоположных концов города.

— Подумай, кого ты ранишь. Действительно ли это то, чего ты хочешь? –

спрашивает Джексон.

Лоуренс смотрит на меня, его лицо наполнено болью.

— Ари, пожалуйста, просто подумай, что ты делаешь. Ради меня.

Я хочу было спросить, о чем вообще они говорят, но вмешивается Гретхен, ее

кулак крепко сжимается.

— Ты серьезно? — кричит она Лоуренсу, толкая его в грудь. — Как насчет … Я

просто… — У нее дергается голова, и мне интересно: она его ударит или

разрыдается. – Ты ей даже не нужен. Ты этого не видишь? И тебе она не нужна. Я это

знаю, и глубоко внутри ты понимаешь, что я права. Почему ты не можешь просто ее

отпустить?

Ло смотрит так, словно она ударила его в живот, хотя Гретхен вообще не

двигалась. Его глаза переходят с нее на меня и обратно.

— Я… я не знаю,— и он уходит, положив руки в карманы.

Девушка прислоняется к шкафчикам.

— Гретхен… — говорю я. — … мне жаль. Что я могу сделать?

На ней нет лица.

— Ничего. Это его решение. Ты уже сделала свой выбор.

Джексон изучает Гретхен со странным любопытством и затем произносит:

— Он разделяет твои чувства.

Она поднимает полный скептицизма взгляд, но в глазах все же видна

надежда.

— Что? Нет, он не уверен.

Джексон смеется.

— Ох, разумеется, он уверен.

Гретхен пожимает плечами, но теперь она чувствует себя лучше. Мы идем в

кабинет, надеясь развеять сплетни до их начала, но это не помогает. Разговоры о нас

распространяются по всей школе, некоторые из них утверждают, что у нас четверых

бешеный роман, тем не менее, большинство сосредоточено на моем решении быть с

Джексоном, а не Лоуренсом. Преподаватели, как и студенты, постоянно

поглядывают на нас со свежим любопытством. Такие привилегированные, как я,

обычно не связываются с нижним классом. Поэтому, даже несмотря на

привлекательность Джексона, то, что я выбрала того, кто ниже меня по статусу,

является шоком.

Я уже собираюсь покинуть школу, когда реальность ударом настигает меня.

Отец. Я не подумала так далеко, и теперь мое горло напрягается, а в животе все

застывает. Мое будущее спланировано, несогласно закону или еще чему-нибудь,

хотя такое тоже могло быть. Папа многого лишится. И мама. Мама любит Лоуренса.